Реслинг: игра или честный матч?
В ноябре 1951 года я основал Ассоциацию Профессиональной Борьбы. Вернувшись из США, где участвовал в профессиональных матчах, я провёл ряд шоу по всей Японии. В то же время была создана другая организация - Ассоциация Профессиональной Борьбы Японии. Её лидером был Рикидодзан. И пресса начала муссировать тему поединка «Кимура против Рикидодзан». Я встретился с ним и поинтересовался, что он думает по этому поводу. «Хорошая идея! - отвечал он. – Давай. Нам сопутствует удача». Первый поединок должен был быть «ничьёй», во втором победителя мы должны были определить, поканавшись (примечание переводчика: переводчик с японского пишет о том, что они играли в игру «камень-ножницы-бумага»). После второго матча надо было повторить этот несложный процесс. На этих условиях мы и сошлись. Что касается содержания боя, Рикидодзан позволял мне бросить его, а я позволял ему нанести мне рубящий удар. Затем мы отрепетировали каратистские удары руками и ногами. Однако как только бой начался, Рикидодзана одолела страсть к деньгам и славе. Он потерял рассудок и начал творить что-то невообразимое. Когда я увидел, что он занёс для удара руку, я открылся, позволяя ему нанести его. Однако он ударил меня не в грудь, а по шее, да ещё со всей силы. Я упал на маты. Затем он ударил меня. Шейные артерии настолько уязвимы, что нет нужды быть Рикидодзаном, чтобы вызвать нокдаун. Таким образом даже ученик средних классов может нанести удар, который повлечёт нокдаун. Я не мог простить Рикидодзану его предательства. Следующей ночью я получил звонок о том, что несколько десятков якудза направились в Токио, чтобы расправиться с Рикидодзаном.
В марте 1955 года я поехал в Мехико на профессиональный поединок. Ещё через восемь месяцев я направился во Францию преподавать дзюдо днями, и выступать в профессиональных матчах вечерами. Чуть позже я занимался тем же в Лондоне. После года, проведенных в Лондоне и Париже, я направился в Испанию, где провёл четыре месяца. Затем я ещё на неделю отправился в Париж, а в январе 1958 года вернулся в Японию.
Как только я прибыл на станцию Кумамото, то был весьма удивлен тем, что меня встречали 80 или 90 женщин, выстроившихся в ряд. Мне подумалось: «Что за известная личность посетила наш город?». Оказалось, Сугияма, вице-президент кабаре «Кимура», привёл служащих заведения. Ещё отправляясь в Мексику, я распорядился назначить его управляющим кабаре. Позже, руководя кабаре, я вошёл в контакт с промоутерами реслинга Англии, Франции, Германии и Бразилии. Яно Такэо из Бразилии ответил на моё письмо немедленно. Он был родом из Кумамото, был на восемь лет младше меня и учился в той же школе Тинсэй. И я решил снова направиться в Бразилию.
Под страхом смерти
 «Если ты сегодня откажешься драться, рассерженная толпа сожжёт арену. Если арена сгорит, отвечать за ущерб будете вы», - впился в меня глазами промоутер. «Не будьте смешным», - парировал Яно и продолжил. – «Доктор запретил ему бороться. Он не в той форме, чтобы сражаться. Встреча должна быть отложена». Я повредил колено левой ноги, демонстрируя приёмы дзюдо в Рио-де-Жанейро, но зрительские трибуны были заполнены, а ещё пять тысяч людей окружили стадион, ожидая результата схватки. Время начала матча уже прошло. Собравшиеся недовольно шумели. ПРомоутеру были вожней деньги, чем моё здоровье.
В конце концов, нас с Яно отвели в комнату, где находилось три чернокожих полицейских с дубинками. Из-за спины полицейского выскочил маленький человечек и произнёс: «Вы японец, господин Кимура, не так ли? Мой отец тоже японец. Некоторое время назад из-за травмы отказался драться один боксёр, и разозлённая толпа спалила здание. Дом выгорел дотла. И никто не знает, кто первым бросил спичку. Кроме того, боксёра на пути домой застрелили из пистолета. Он умер мгновенно. Никто не знает, кто в него стрелял. Лучше бы вы, господин Кимура, показались на арене. Даже если проиграете, это лучше, чем быть застреленным». Он также заметил, что в этом городе он один японец. Остальные – чернокожие.
Мне следовало принять решение. Моим противником был тяжеловес-боксёр Адема Сантана, 25-летний чернокожий парень. Он был также обладателем 4 дана по дзюдо, а также чемпионом по капоэйре. Его рост составлял 183 см, он был отлично сложён, а весил что-то около сотни килограммов. Бахья – населенный пункт, в котором проходил поединок – это портовый город, куда исстари привозили чёрных рабов. Рабам было запрещено иметь оружие, и поэтому, как мне рассказывали, здесь возникли многие воинские искусства. Одно из них – вале-тудо. На юге Сан-Пауло популярна профессиональная борьба, но чем дальше к северу, тем более популярно вале-тудо. Хелио Грэйси, о котором я рассказывал, был как раз чемпионом по этому виду. Но Адема Сантана год назад бросил ему вызов (Примечание переводчика: это был 1957 год), и после двух часов и десяти минут поединка Хелио получил удар ногой в живот и не смог подняться. Так Адема стал новым чемпионом. В вале-тудо спортсмен не имеет возможности сделать ни одного нарушения. Любое влечёт за собой дисквалификацию. Запрещена обувь на ногах. Когда бойцы не схватились в клинче, им запрещено наносить бить кулаком, поэтому они вынуждены применять удары ладонями. Но как только он сцепились, разрешены любые варианты ударов кроме ударов в пах. Разрешены все броски и приёмы на суставы. Победитель определяется по нокауту или если противник сдаётся. Нельзя также хватать за волосы и кусаться. Поскольку разрешены удары голыми руками, то достаточно двух-трёх по глазам, чтобы завершить поединок. Как мне рассказывали, случалось, что от удара локтем по глазам, глазные яблоки вылезали наружу и бойца отправляли в больницу. И на каждом бое у выхода с арены дежурило две бригады скорой помощи.
 «У меня нет выбора. Я дерусь», - сказал я. Тогда промоутер покровительственно ухмыльнулся, достал документ и велел подписать его. Яно перевёл, что там было написано. Документ гласил: «Даже если я погибну во время матча, что вполне осознаю, прошу никого не считать ответственным за мою смерть». Я кивнул и поставил подпись.
На моём пути к рингу кто-то поднял руку и помахал мне. Это был Хелио Грэйси, которого я не видел уже несколько лет. Он сидел в кресле радиобудки и был комментатором. Зазвенел гонг. Адема и я сначала кружили по рингу. Я слегка выпрямил пальцы рук, стоя в пол-оборота, готовясь к его ударам ногами. Адема, также стоявший в пол-оборота, опустил подбородок, напряг широчайшие мышцы спины, как в боксёрском поединке.
Он время от времени наносил высокие удары ногами, я блокировал руками, и ответил ударом ноги. Адема начала наносить круговые удары ногами то левой, то правой ногой. Я отступил назад уклоняясь от них, как вдруг получил обжигающий удар по лицу. Оказалось, я просмотрел и пропустил удар открытой рукой, уделив слишком много внимания ударам ногами. Получив этот удар в висок, я перестал точно воспринимать действительность, а Адема тут же нанёс два удара ногами слева и справа. Когда я сблокировал правой рукой его удар своей левой рукой, то тут же почувствовал жгучую боль, пронзившую руку от кончика мизинца до самого основания конечности. Я сломал палец. Я начал обмениваться с ним ударами ногами. Публика встала в волнении. Даже в этой ситуации я ясно осознал: «Адема на голову выше меня и в технике ударов руками, и в технике ударов ногами. Чтобы победить, надо перевести бой на землю». Пока я так думал, удар ногой полетел в мой живот.
Я отбил удар левой рукой сюто-укэ и прыгнул вперёд, чтобы нанести удар головой в живот. Сила удара должна была потрясти его. Так и случилось. Он закрыл руками живот и шагнул назад, шатаясь. Я хотел подойти ближе, бросить его, залезть на него и использовать нэ-вадза. Если бы мне это удалось, я мог бы использовать удары локтями и головой. Адема тем временем оправился от удара и снова нанёс удар ногой мне в лицо. Я выполнил нырок и влетел в клинч. Я плотно обхватил его, чтобы избежать ударов коленями и локтями. Мы шли вместе по рингу вдоль каната. Внезапно я получил удар головой. В ушах зазвенело и я тут же потерял сознание. Удар головой пришёлся в мой правый висок. Раньше я считал, что все удары головой наносятся только спереди, а это был удар сбоку. Я никогда с таким вариантом удара не встречался. «Мне нельзя так проигрывать», - подумал я. – «Я должен выиграть, даже если умру». Подхваченный силой моей воли, я хотел продолжить бой. Судья тем временем попытался разнять нас. Мы оба были в крови. Бой вновь был перенесён в центр ринга. Адема попытался нанести прямой удар правой ладонью. Я поймал руку и попытался провести иппон-сэой. Мне казалось, что могу провести чистый бросок. Однако я просчитался. Мы оба обливались потом, как будто нам на головы было вылито немало воды. Кроме того, мы были без курток. В таких условиях этот борцовский приём не сработал бы. Его рука соскользнула, я развернулся и кувыркнулся в воздухе вперёд, упав на спину. «Я встану!», - кричал я про себя. Но было поздно: Адема запрыгнул на меня. Если бы он сел мне на грудь, он мог бы без труда нанести удар по глазам, носу, груди своими локтями. Я поймал его тело в «ножницы» и сжал со всей силы, надеясь травмировать внутренние органы. Адема тут же почувствовал боль, но не сдался. Так как это захват не прикончил его, я понял, что нахожусь в невыгодном положении. Когда я поднял голову, сотни звёздочек мелькали перед моими глазами. Я получил прямой удар промеж глаз. Это был сильный и точный удар. Затылок мой стукнулся о мат.
Адема ударил меня головой в живот. Мне показалось, что внутренние органы порваны на куски. Ещё раз, потом ещё… Я напрягся, ожидая третьего удара. В момент третьей атаки я ударил Адему навстречу точно в лицо. Рука попала точно между глазами и носом. Хлынула кровь. Да и я был покрыт кровью. Кровь застилала мне взгляд. «Убей его! Убей!», - кричал в моём мозгу дьявол. Адема покачнулся и отступил назад и попытался отступить к канатам за его спиной. Я нанёс ему несколько ударов ногами и ладонью. Он ответил ударами головой и локтями. Однако никто из нас не мог нанести решающего удара. Может быть, мы слишком устали, может, из-за крови, мешавшей смотреть, мы не могли точно прицелиться. Но прошло уже сорок минут боя и матч закончился ничьёй. Это был мой первый опыт вале-тудо. Ночью моё лицо ужасно болело, его покрывало множество ран. С каждым вдохом я испытывал ужасную боль в животе и не мог уснуть. Врач сделал мне укол, и я всю ночь охлаждал живот мокрым полотенцем. Однако этот бой научил меня многому. Никогда нельзя бояться смерти. Если бы у меня не бло стальной воли драться, несмотря на возможность быть убитым, удары головой Адемы разбили бы мои внутренности на части.
http://kempo.ru/2007/05/19/kimura_masakhiko_2.html