Опасный Кимура
Когда я закончил заниматься дзюдо в Университете Такусёку, я тренировался в Кодокане, занимаясь с лучшими борцами университетов Мэйдзи, Васэда, Полицейской Академии Токио и университета Министерства Имперских Дел. Я одного за другим спокойно поборол 23 или 24 обладателя пятого и четвёртого данов. Ежедневно в додзё Токийской Академии полиции и Кодокане около десяти человек теряло сознание из-за моего броска о-сото-гари. После этого многие умоляли меня не применять о-сото-гари. Весной 1940 года меня отобрали для участия в Тэнран-сиай (примечание переводчика: чемпионат в присутствии императора). Тэнран-сиай проводился 18 и 19 июня. Первым моим противником был обладатель пятого дана Огата из Университета Физической Культуры Японии. У него отлично выходили цурикоми-госи, о-сото-гари и ко-ути-гари. Как только поединок начался, он попытался провести в комбинации цурикоми-госи, затем ко-ути-гари и о-ути-гари. Я оттолкнул его, чтобы «придержать». Он попытался вырваться. Я отпустил его, но он подумал, что нашёл слабое место и тут же попробовал провести низкий цурикоми-госи. Когда я контратаковал, он жёстко упал на татами. Мне засчитали иппон. Во второй встрече против меня вышел Такамура Токути, действующий офицер ВМФ. Отани Акира, который был в клубе при университете Такусёку моим сиханом и победителем Тэнран-сиай 1933 года, подошёл ко мне и сказал: «Такамура – мастер тай-отоси. Он победил меня, проведя этот приём четыре раза подряд. Будь внимателен. Прикончи его по-быстрому». Я никогда не тренировался с Такамурой. Когда он отставил свою правую ногу чуть назад, я провёл о-ути-гари и заработал вадза-ари. Когда же он вернулся к центру татами и поединок продолжился, я провёл о-сото-гари и получил за это иппон. Матч длился одну минуту 35 секунд.
Вариант иппон-сэой в исполнении Кимуры
Третьим оппонентом был Отатэ Исао, обладатель пятого дана, дзюдоист из Киото. Он был много выше и тяжелее меня, был выдающимся мастером. Сначала он толкнул меня в грудь и провёл левый и правый хараи-госи, а затем атаковал о-сото-гари. Я пытался понять, какой приём он будет использовать в какой время. Я держал низкую позицию, чтобы удерживать равновесие в случае любого нападения. Я попытался провести о-сото-гари, однако он защитился. Через 4 минуты и 35 секунд я снова попытался провести о-сото-гари. Он отставил назад правую ногу, и споротивлялся, навалившись на меня всем телом. Я противостоял всем своим весом, и тут же осуществил бросок о-сото-отоси. Отатэ упал на пол головой. Я завоевал иппон.
В первом поединке полуфинала Исикава Такахико (пятый дан) победил по преимуществу Хирату Рёкити (шестой дан). Во втором поединке полуфинала я встретился с Хиросэ (пятый дан). В предыдущих встречах с ним мне дважды присуждались победы по преимуществу. Я решил, что в этом поединке должен выиграть иппоном. Как только мы схватились, я попробовал провести о-сото-гари. Хиросэ защитился и попытался ответить левым и правым хараи-госи. Я противопоставил маэ-госи и тем самым парировал его нападение. Тогда Хиросэ выполнил о-ути-гари, но его приём столкнулся с моим о-сото-гари, и мы вместе рухнули на пол. Я попытался иницировать борьбу в партере, однако Хиросэ сумел подняться. И попробовал в третий раз провести о-сото-гари, но безуспешно: мы оба вылетели с платформы. Изо всех сил я в четвёртый раз попытался выполнить о-сото-гари, но он убрал свою ногу и противостоял давлением. Я тут же выполнил о-сото-отоси, и Хиросэ упал на пол. Я получил иппон. Позже, когда мы встретились, и разговор зашёл о Тэнран-сиай, он сказал: «Когда я услышал, что тренируешься шесть часов в день, я начал заниматься по шесть с половиной. Я думал, что готов побороть тебя. Я даже представить себе не мог, что тренируешься по девять часов!».
В финале я вышел против Исикавы (пятый дан). Он был выше и тяжелее меня, но раньше я его уже побеждал его дважды за две или три минуты, и в обоих случаях иппоном. В те дни мой арсенал приёмов включал в себя, прежде всего, цурикоми-госи, о-ути-гари, иппон-сэой, окури-аси-барай (левый и правый), дэ-аси-барай (левый и правый), о-госи, хараи-госи и о-сото-гари. Я использовал, например, о-сото-гари в зависимости был ли оппонент высоким или малорослым, тяжёлым или лёгким, с какой захват он предпочитал. И поэтому мог уверенно применять этот приём к любому противнику. Путём изучения слабость могла стать силой. Эти два понятия не являются полными противоположностями. Они добавляют друг друга и их разделяет расстояние меньше толщины листа бумаги.
Итак, финал начался. Исикава схватил меня за отворот доги сзади и потянул вниз локоть своей левой руки. Силой я сорвал захват, а затем захватил его левый рукав правой рукой, присел и попытался осуществить ипон-сэой. Исикава противостоял этому приёму и согнул свою правую ногу. Он подскочил к моему правому боку и и уклонился от моего броска. Но я приметил этот момент. В моей голове пронеслась мысль о следующей атаке. Исикава держал мой отворот. Я попытался провести иппон-сэой снова, но я двигался быстрее, чем в предыдущий раз. Он снова отпрыгнул, пытаясь противостоять моему броску. Однако я своей правой ладонью надавил на коленную чашечку его правой ноги. Используя инерцию его движения, я перевернул его прямо-вперёд. За 42 секунды я заработал иппон.
Служба в армии
Окончив в марте 1941 года университет Такусёку, я остался при вузе на должности ассистента в Отделе воинских искусств. За мои спортивные достижения мой оклад был выше чем полное содержание любого из профессоров. Однако, поскольку через восемь месяцев меня должны были призвать в армию, в ноябре 1941 года я уволился и вернулся домой в Кумамото. 11 января 1942 года я был призван в Соединение Противовоздушной Обороны в Амаки. Однажды нам объявили, что в наше соединение прибудет мастер дзюкэндо (примечание переводчика: дзюкэндо – фехтование винтовкой, искусство штыкового боя; создавалось специально для военных; в Японии практикуются в том числе и свободные спарринги в защитной амуниции как в кэндо, а вместо настоящей винтовки используется её деревянный муляж). Назовём его «Икс» (имя мастера не приводится). Этот мастер считался «номером один» в дзюкэндо и был обладателем восьмого дана.
Все военнослужащие собрались в час дня на поле, чтобы пройти занятие под руководством мастера. Он объяснил основы укола и защиты, а затем, оглядевшись по сторонам, спросил: «Есть ли среди вас желающие поработать со мной? Шаг вперёд». Никто не решился. «Да, с таким поработаешь…», - шептались солдаты. – «Или опозоришься, или погибнешь!». И вдруг капитан назвал моё имя. Отступать было некуда. Я подходил к мастеру так медленно, как было возможно. Я тянул время, пытаясь подобрать подходящую стратегию. Если я начну фехтовать, думалось мне, то выиграть никак не смогу: это будет похоже на избиение младенцев. Я до этого никогда не держал в руках деревянную винтовку. Мы поклонились и направили оружие друг на друга. Я напрягся. Инструктор произнёс: «Коли! Коли! Давай, что стоишь!». Я понимал, что проиграю, как только попытаюсь нанести удар. И потому ждал подходящего момента. Я сымитировал укол, а затем нанёс мощнейший укол прямо в лицо, но он уклонился и парировал удар. В тот же момент я бросился ему в ноги, опрокинул наземь, сел ему на грудь, сорвал маску, несмотря на крик: «Постой-постой!», и занёс кулак, намереваясь нанести добивающий дар в лицо. «Хватит!!! Всё!!!», - прокричал капитан и разнял нас, но было понятно, что я выиграл поединок. Мастер, похоже, с трудом соображал, что же произошло, опустил голову и ушёл…
Если бы я проиграл матч, меня бы здесь не было. Однажды я услыхал объявление: «Желающие направиться на поле боя обращайтесь к капитану». Я стал добровольцем. Всем таким добровольцам выделялся внеочередной пятидневный отпуск для поездки на родину. Когда же вернулся из поездки домой, меня вызвал к себе капитан и сказал: «Я знаю о твоих достижениях в дзюдо. Я люблю дзюдо, сам частенько занимался в Кодокане. В сравнении с тобой я, наверное, мальчишка, но являюсь обладателем четвёртого дана», - он налил в стакан виски и продолжил: «Бой, в котором ты победил мастера дзюкэндо, был весьма интересным. Сначала никто не осмелился выйти против него. Я знал, что никто не сможет у него выиграть, поскольку он лучший в стране. Но если бы никто не вышел, честь нашего соединения была бы запятнана. И, хотя я понимал, что ты, может быть, обозлишься на меня за это, вызвал тебя. Но как только начался поединок, я ужасно расстроился, поскольку мне показалось, что ты – новичок в фехтовании». «Совершенно верно. Я никогда не держал в руках винтовки». «Я понял это. Но не мог даже представить, какую тактику ты изберешь. Я испытываю к вам благодарность. Человек, который блестяще владеет каким-либо искусством, отличается от обычных людей. После боя ко мне подошёл мастер дзюкэндо и поинтересовался, кто ты такой, и тогда я рассказал о твоих достижениях в дзюдо». Мастер был удивлен и произнёс: «Без сомнения, он лучший дзюдоист мира!»».
Капитан замолчал, поднял в задумчивости глаза и продолжил: «Я поведаю тебе очень важный секрет. Никому не говори!». Он понизил голос: «Ты действительно собираешься отправиться в бой?». «Да, конечно», - отвечал я. «Да?! В этом то и беда». Я не понял, что капитан имел в виду. «Тебя направят на Соломоновы острова. Самолёты B29 уже ждут нас. Наш план совершенно безнадёжен. Все мы погибнем в море. Может, лучше твой талант посвятить развитию дзюдо, и отказаться от идеи участия в войне? Ты всё ещё жаждешь участия в боевых действиях?». «Да». Капитан вдруг изменился в лице и произнёс: «Мой приказ – приказ императора! Я запрещаю». Это был приказ, и я должен был повиноваться. «Я забираю моё заявление», - сказал я. «Отлично», - отреагировал он. Позже я узнал, что транспортное судно, направлявшееся на Соломоновы острова, выследили американские бомбардировщики B-29. На корабль было сброшено несколько бомб, на палубе вспыхнул пожар и взорвались боеприпасы. Более пятисот человек погибло. Из всей той группы выжил только один, добравшийся вплавь до ближайшего острова, несмотря на жестокие ожоги. Возвращаясь в прошлое, я с благодарностью вспоминаю капитана. Им двигала любовь к дзюдо. Она же сохранила мне жизнь.
http://kempo.ru/2007/05/19/kimura_masakhiko_1.html