Алексей Маслов
Праздные странствия в горах Суншань
   "Праздные странствия в горах Суншань" - это название одного из стихотворений великого китайского поэта IX в. Ли Бо. Однажды забредя в эти места, он был столь очарован их красотой и поражен нравственными подвигами живших там святых людей, что решил надолго поселиться в горах Суншань. Это прибежище отшельников и магов, поэтов и художников, каллиграфов и мастеров боевых искусств. Сегодня известно несколько сот стихов китайских знаменитостей, от императоров до современных политических деятелей, где описываются красоты гор Суншань. Они расположены в провинции Хэнань и причисляются к пяти великим священным пикам Китая. Это пологий массив, напоминающий, как говорят местные буддисты, лежащего Будду. Первые поселения здесь возникли еще в 1 тыс. до н.э., а правители VII-V в. приезжали сюда для "бесед с духами". Здесь бессмертные даосы и селились святые отшельники. По одной из легенд, здесь когда-то обитал даосский маг Лю Гэн, который мог вызывать духов умерших, а затем исчезал вместе с ними, чем немало пугал окружающих. Массив Суншань лежит между двумя городами: Чжэньчжоу (нынешняя столица провинции) и Лояном. Последний город прославился тем, что в эпоху Тан являлся столицей Китая, именно в этом районе в I в. был построен первый в Китае буддийский монастырь - "Монастырь Белой лошади" (Баймасы). Чудесным образом это место стало родиной целого ряда даосских мистических школ, китайского чань-буддизма (более известного на западе под японским названием дзэн) и крупнейшей школы ушу. Горы Суншань богаты легендами и памятными местами. Прежде всего там располагается знаменитый Шаолиньский монастырь - место рождения буддийской школы Чань и центр буддийских боевых искусств. В получасе ходьбы от знаменитой обители находится один из самых больших даосских храмов в Китае - Чжунъюэмяо ("Храм Срединного холма"). Горный массив Суншань делится на две части - "Большое горное убежище" (Дашишань) и "Малое горное убежище" (Шаошишань), где у подножья пика Укуншань и расположился небольшой буддийский монастырь Шаолиньсы.
Шаолиньская мистификация
   Под сенью монастырских стен прохладно даже в нестерпимо жаркий летний день, когда, кажется, вся природа дышит невыносимым зноем. Здесь спокойно и тихо, будто мир снаружи не существует, а проходящий мимо бритоголовый монах с метелочкой для отпугивания мух видится живым воплощением Предвечного Будды. Это - легендарная колыбель "боевых искусств всей Поднебесной", Северный Шаолиньский монастырь. Внешне очень красивый и высокомерно-презентабельный. Внутри - там, где располагаются помещения, не предназначенные для туристов - немного замусоренный и весьма скромный. Там, за воротами, осталась говорливая толпа туристов, прибывших автобусом из городов Лояна и Чжэньчжоу, открыты ларьки сувениров, десятки ресторанчиков и магазинов со второсортной экипировкой для занятий ушу, работают фотографы, продается масса литературы "о тайном знании Шаолиня". Там же - огромный кинозал с круговой панорамой, где можно посмотреть ролик об истории и боевых искусствах Шаолиня. Неподалеку располагается широко разрекламированный "Дворец ушу", где за определенную плату предлагают в кратчайший срок узнать все "секреты" боевых искусств. В нескольких учебных заведениях при Шаолине сегодня обучаются более двух тысяч последователей шаолиньской школы, в основном молодежь. Столица провинции Хэнань - древний город Чжэньчжоу - в прямом смысле живет за счет Шаолиньского монастыря, расположенного в сотне километров от города. Уже на железнодорожном вокзале любой без труда различит в китайском многоголосье слово "Шаолиньсы" - это владельцы частных автобусов зазывают туристов посетить знаменитый монастырь. Машины едут туда от Чжэньчжоу около двух часов по поразительным в своей красоте горам Суншань, а затем оставляют туристов в километре от монастыря, недалеко от огромного черного памятника, изображающего монаха-бойца, сложившего руки перед грудью в традиционном шаолиньском приветствии. Дальше надо идти пешком, мимо сотен тренирующихся ушуистов из местных училищ и торговцев-лоточников. Дорога наконец приводит к резным воротам с тремя знаменитыми иероглифами "Шаолиньсы", написанными справа налево. За этими воротами начинается живая легенда. И здесь же - начало удивительной и величайшей мистификации, мимо которой не прошел, наверное, ни один поклонник боевых искусств и которая до сих пор волнует последователей ушу во всем мире. "Все боевые искусства Поднебесной вышли из Шаолиньского монастыря", - утверждает известная китайская поговорка. Практически все книги по ушу, будь то китайские или европейские, начинают свой рассказ именно с этой монашеской обители, встающей перед нами в ореоле легенд, тайн, туманных полунамеков. Здесь и рассказ о знаменитом индийском миссионере Бодхидхарме, просидевшем в безмолвном созерцании стены девять лет и создавшем шаолиньскую школу ушу, и повествование о подземном лабиринте с восемнадцатью бронзовыми бойцами-манекенами, неожиданно наносившими удары по монахам, сдающим "выпускной экзамен" по ушу. Существует история, что именно шаолиньские монахи научили своему боевому искусству сотни других мирян, которые понесли это удивительное знание по всему Китаю. Действительно, долгое время монастыри были оптимальным местом для занятий боевыми искусствами. Этому способствовал сравнительно стабильный контингент монахов, которые могли совершенствоваться на протяжении десятков лет, строгая дисциплина, продуманный рацион питания и распорядок дня. Монастырь формировал и особый духовный климат. Тем не менее некоего "монастырского" ушу, отличного от народного или армейского боевого искусства, не возникло. Более того, занятия боевыми искусствами в монастырях были скорее редким исключением, чем правилом. По преданиям, боевым мастерством монахов славились лишь немногие монашеские обители - Северный и Южный Шаолиньский монастыри, расположенные соответственно в провинциях Хэнань и Фуцзянь, монастырь Кэпусы в Сычуани, Тунфусы в Фуцзяни, Наньшаньсы в провинции Шаньси, Цыэньсы в Гуандуне, Тяньчжоусы в Пекине. При этом вопрос о занятиях ушу в некоторых из них, в частности в Южном Шаолиньсы, до сих пор остается нерешенным. И поэтому Северный Шаолиньсы остается, пожалуй, единственным реальным подтверждением существования монашеских боевых искусств. Тем не менее в Китае существует целый ряд стилей, сформировавшихся в лоне буддийской традиции. Крайне закрытая буддийская школа ушу кунмэньцюань - "Кулак школы Пустоты" (шуньяты - центрального понятия буддизма) была создана в Хубэе на рубеже XVII-XVIII вв. мастером Сунь Тинчжаном. В разных районах империи независимо от шаолиньцюань возникали пробуддийские стили, например, ламацюань - "Кулак ламы", взрывной фомэньцюань - "Кулак буддийской школы" в Хубэе, милэфоцюань - "Кулак будды Майтрейи", дамоцюань - "Кулак Дамо", лоханьцюань - "Кулак архатов". Проповедниками таких стилей были либо бродячие монахи, либо лидеры сектантских тайных обществ. Даже шаолиньцюань нельзя считать в полной мере буддийским стилем - слишком много в нем чисто народных привнесений, к тому же под этим названием могут фигурировать разные стили. На уровне народной культуры господствовал синкретизм, характерный в том числе для "еретических" тайных сект, в которых шли активные занятия ушу. Учения накладывались одно на другое, границы между ними стирались, народ поклонялся одновременно и даосским духам, и буддийским божествам, и конфуцианским мудрецам. Это отразилось и на индоктринации ряда школ ушу - их "буддизм" был относителен, буддийская символика и фразеология скорее служили символическим выражением божественного и запредельного начал в ушу. В частности, в провинции Фуцзянь был создан стиль, традиционно причисляемый к буддийскому направлению ушу - наньфоцюань ("Южный кулак Будды"). Первоначально он назывался пусацюань - "Кулак бодхисатвы". Несмотря на буддийские названия, стиль был создан даосским магом, который с детства обучался у своего отца, а последователи стиля выше всего ставили конфуцианские принципы ритуала и "человеколюбия". Стили, подобные "Кулаку южного Будды", были повсеместно распространены в деревнях в XVIII в. Самое время спросить - а как же все эти истории о "центре всех боевых искусств Поднебесной", непобедимых монахах-бойцах, загадочном Бодхидхарме, "коридорах смерти"? Велико же будет удивление того, кто найдет в себе терпение пролистать шаолиньские хроники, благо часть из них уже опубликована. Окажется, что многие рассказы о Шаолиньсы - не более чем легенды. Но этим они и интересны для нас - на примере Шаолиня можно изучить процесс подмены истории ушу мифом об ушу. Сколько в Китае Шаолиньских монастырей? Пусть этот вопрос не покажется странным. Истории о разных монастырях могли пересекаться, накладываться друг на друга, создавая нередкую в китайских хрониках путаницу. Шаолиньских монастырей существовало по крайней мере десять, однако наибольшую известность приобрели два - Северный Шаолиньсы на горе Суншань уезда Дэнфэн провинции Хэнань и Южный Шаолиньсы в уезде Путянь провинции Фуцзянь. Начало истории, о которой пойдет речь, было положено в Северном Шаолиньсы. Загадка "бородатого варвара" Свирепый взгляд из-под мохнатых нависших бровей, круглые глаза, всклокоченные волосы и борода, грузное бесформенное тело, закутанное во что-то мало напоминающее шитую одежду, - таким обычно изображают этого человека. Итак, в 527 г. (называют разные даты этого события - 486, 520, 526 гг.) в Китай прибыл патриарх буддизма Бодхидхарма, чье имя означает "Учение о просветлении". По-китайски оно транскрибировалось как Путидамо или просто Дамо (яп. Дарума). Путь его лежал из Южной Индии, предположительно от Мадраса. Легенды рассказывают, что Дамо был сыном индийского принца, однако решил оставить светскую жизнь, дабы посвятить себя "колесу Дхармы" - буддийскому учению. Те же легенды утверждают, что, по мнению Дамо, буддизм в Китае понимался неправильно, суть его подвергалась искажениям, а внутреннее осмысление подменялось механическим ритуалом. По этому поводу хроники часто приводят его знаменитый диалог с императором У-ди, состоявшийся в столице государства Лян городе Цзилине (современный Нанкин). Император слыл большим поклонником буддизма, покровительствовал монастырям, выделял немалые деньги на сооружение пагод, способствовал переписыванию и распространению сутр, раздавал подаяния монахам. Естественно, что за все свои заслуги У-ди ожидал неплохого воздаяния в будущей жизни. Поэтому, когда перед троном императора предстал буддист Дамо, У-ди спросил миссионера прежде всего о том, что его так волновало: "Велики ли мои заслуги в и добродетели в совершении этих дел?". "Нет в них ни заслуг, ни добродетелей", - кратко ответил монах и пояснил удивленному монарху: "Все это не более чем дела, совершаемые посредством деяния, и в них в действительности не содержится ни заслуг, ни добродетелей". Для Дамо достоин почитания лишь тот, кто обрел Будду внутри себя, пробудил в себе "буддовость", или "природу Будды" (фосин) в своем сердце. Такой человек не нуждается в формальных знаниях и "заслугах". "Деяния" (вэй) - активное вмешательство в естественность внутренней природы человека - противопоставляются недеянию (увэй) - следованию естественно-спонтанному ходу событий. Но Дамо, предлагавший отказаться от чтения сутр и многочисленных ритуалов, не был понят. Он удалился от двора императора Лян и направился в соседнее государство Вэй. Рассказывают, что уже в то время Дамо начал показывать чудесное искусство "уменьшение веса тела", вошедшее позже в арсенал подготовки монахов-бойцов. Дамо якобы переправился через реку Янцзы, усевшись верхом на тростниковый шест! Заметим, что, по одной из легенд, буддийский патриарх прибыл в Китай из Индии, переправившись через море в соломенной сандалии. Не случайно многие шаолиньские изображения Дамо показывают его держащим сандалию в одной руке. После долгих странствий он пришел в небольшой монастырь Шаолинь на горе Суншань. Монахи, как гласит легенда, истощали себя долгим чтением сутр, механически заучивая их, уходя тем самым все дальше и дальше от истинного просветления. Дамо объявил, что цель буддизма - "прозреть сердце Будды" внутри себя. Стать Буддой можно было "здесь и сейчас", в акте непосредственного интуитивного восприятия Истины, свободно и полно входящей в незамутненный разум человека. Истина передается без всяких "посредников" - слов, письменных знаков и наставлений, подобно светильнику, переходящему от учителя к ученику. Монахи, как и правители, не поняли наставлений Бодхидхармы, и тот удалился в горную пещеру, расположенную недалеко от монастыря. Там, обратившись лицом к стене, он провел в сидячей медитации (цзочань) почти девять лет, а по некоторым хроникам - и все десять. Патриарх пребывал в состоянии глубокого самосозерцания и лишь однажды, как гласят легенды, он заснул. Проснувшись, Дамо в гневе на самого себя вырвал себе ресницы и бросил их на землю. Их подобрал Будда, посадил в землю, и из них выросли кусты ароматного чая, который пьют буддисты в периоды долгой медитации, взбадривая сознание. Именно отсюда берет начало чайная церемония, пришедшая в XII в. из Китая в Японию вместе с чаньскими монахами. Пещера Дамо сохранилась до сих пор и является величайшей святыней чаньской школы. Расположенная в нескольких метрах от вершины горы, она невелика по размерам. Долгое время она находилась в запустении и лишь в 1991 г. пещера была укреплена, вокруг нее возведен небольшой портал, отремонтирована дорога, по которой путник в течение часа может добраться сюда от Шаолиньсы. Внутри установлена статуя сидящего Бодхидхармы и круглосуточно дежурит монах, регулярно совершающий особые моления. В 1995 г. на вершине горы, в нескольких метрах от пещеры, была установлена грандиозная статуя сидящего Бодхидхармы из белого камня. Она выделяется на фоне темных скал и благодаря этому ее можно видеть снизу, из монастыря. Через девять лет "созерцания стены" монахи прониклись уважением к силе духа Дамо и его учению. Но лишь двух монахов согласился взять патриарх к себе в ближайшие ученики - Даоюя и Хуэйкэ. Им он "передавал истину" в течение пяти лет. По преданию, Хуэйкэ, который позже стал преемником первопатриарха, отрубил себе левую руку и положил ее перед Дамо, демонстрируя чистоту своих помыслов и решимость без страха постигать учение чань. Большинство легендарных версий возникновения шаолиньского ушу так продолжают эту историю. Просидев девять лет в созерцании, Дамо не смог подняться из-за того, что его не слушались ноги. Но патриарх, используя особый комплекс упражнений, восстановил подвижность ног и предписал монахам сочетать практику молчаливого созерцания с физическими упражнениями. Они якобы представляли собой комплексы кулачного боя, владения монашеским посохом ("посох Дамо") и дыхательно-медитативные методики. Монахи активно принялись за тренировки, а первым мастером ушу, соответственно, стал сам Дамо. Конечно, предание о Дамо как о мастере ушу - это легенда. Но так или иначе считается, что именно этот человек заложил важнейший принцип "совместного пестования физического и духовного в человеке", отказавшись от аскетизма, ослабляющего тело. Он конкретизировался в кратком требовании - "два проникновения и четыре действия". "Два проникновения" - это два способа достижения просветления. Первый - путем внутреннего духовного развития и созерцания ("духовное проникновение"), второй - путем совершения практических действий, т. е. "добрых дел" ("проникновение посредством действия"). Таким образом постулировалась неразрывная связь внешнего и внутреннего, физического и психического, видимого явления и его символа. Вступление в состояние просветленного сознания, которое уже не могут затронуть суетные дела и загрязнить "пыль мира", в основном базировалось на сидячей медитации, традиционно выполняемой лицом к стене, по примеру Бодхидхармы.
Из плена легенд
   Итак, с заманчивым образом Бодхидхармы как основателя шаолиньского ушу приходится расстаться.Естественно, что задолго до прихода Бодхидхармы в Китай там существовали боевые искусства. Эта практика не обошла и монахов. Тренировались они, пожалуй, меньше, чем миряне, ибо принцип ахимсы - "непричинения вреда живому" - не способствовал жестким боевым тренировкам. В основном же не монахи создавали стили ушу, как принято иногда считать, но сами учились у народных мастеров, а иногда даже у профессиональных армейских инструкторов. Если говорить о конкретной истории Шаолиньсы, то она такова. В IV-V вв. заметно увеличилось число буддийских проповедников, приходивших из Индии в Китай. Большинство из них принадлежала к школе Ланкаватары - медитативного буддизма. Проповедников прежде всего привлекал район г. Лояна, который издавна считался святым местом, и там возникло немало буддийских монастырей. Именно в то время в Поднебесную прибыл буддийский шаман Буддасанта (кит. Бато), известный также под именем Фото - "Будда То". На иконографических изображениях он невысокого роста, с темной кожей, огромными навыкате глазами. Бато направляется прежде всего в город Лоян, столицу царства Вэй. При поддержке местного правителя Сяовэнь-ди в 495 г. Буддасанта основал в горах Суншань, на территории уезда Дэнфэн современной провинции Хэнань, небольшой монастырь. Он был назван Шаолиньсы - "Монастырь молодого леса". Дело в том, что гора, на которой была построена обитель, уступает по высоте соседним вершинам, и поэтому казалось, что лес, который окружал монастырь, чуть ниже. Так возникло название этой легендарной обители. Это место для постройки монастыря было выбрано не случайно. Оно считалось священным, и здесь издавна селились даосы. Такая святость места, овеянного легендами, не могла не породить новых мифов уже о монахах-бойцах - усэнах. ибо китайское сознание настойчиво требовало наличия единого центра боевых искусств, в котором к тому же сконцентрировались и традиции духовной жизни, в частности, чань-буддизм, вера в духов, чудеса буддистов, приключения магов и многое другое. Буддасанта формально признан онователем Шаолиньсы, а на площадке к востоку от центральных врат монастыря даже есть пямятная надпись "Создатель - Буддасанта", однако он не стал ни героем легенд, ни ифологическим основателем всго шаолиньского ушу, как более поздний и очевдино в реальности менее значимый Бодхидхарма. Первоначально монастырь представлял собой лишь несколько деревянных построек. Ему с самого начала не везло. При династии Северная Чжоу в 572-575 гг. обитель была закрыта из-за гонений на буддизм, а монахи распущены. Причина тому была весьма нетривиальной. В ту эпоху рост буддийских и даосских монастырей был столь интенсивен, что менял даже социальную структуру населения. Лишь вокруг одного города Лояна, что неподалеку от Шаолиньсы, насчитывалось 1370 буддийских обителей. Супруга правителя Северного Чжоу, У-ди, покинула светскую жизнь и ушла в буддийские монахини, такую же судьбу избрали еще пять наложниц правителя. Многие земледельцы уходили под покровительство монастырей и переставали платить налоги в казну. Правитель издал гневный указ, видимо, памятуя и личную обиду от жен и наложниц: "Монастыри закрыть, а монахов распустить, дабы они вернулись к мирской жизни". Удар пришелся не только по буддийским монастырям, но и по даосским и конфуцианским кумирням. Когда в мае 574 г. правитель собрал видных чиновников и представителей монашества для обсуждения этого вопроса, присутствовавший на собрании шаолиньский монах Чжисюань вступил в резкую дискуссию, отстаивая право монастырей на существование. Но его доводы не возымели силы, монастырь был закрыт. Правда, такие гонения продолжались недолго. Уже в 579-580 гг. монастырь был восстановлен, но под другим названием: Чжихусы - "Взбираться на поросший холм", что являлось реминисценцией фразы из китайской классической "Канон песнопений" ("Шицзин"). Однако это название не прижилось, и через год монастырю возвратили старое имя Шаолиньсы. Первым настоятелем монастыря стал его создатель Буддасанта, он же и начал набирать послушников. Согласно монастырским хроникам, первый из них попал в монастырь довольно необычным образом. Однажды, прогуливаясь по улицам Лояна, Буддасанта увидел забавное зрелище: двенадцатилетний подросток, стоя на краю колодца, жонглировал ножным воланом (род китайского футбола), причем делал по 500 ударов ногой по волану за один подход. Восхитившись его умением, Буддасанта взял Хуэйгуна в монастырь, где тот не только преподавал монахам ушу, но в зрелом возрасте даже перевел на китайский язык известный буддийский трактат "Десять земель" ("Ши ди") Второй монах, Сэнтяо (480-560), был неизменно серьезен и сосредоточен. С детства Сэнтяо был слаб и укреплял свое тело занятиями ушу. Поняв, что крепость тела непосредственно зависит от силы духа, он в поисках путей к самосовершенствованию обратился в буддизм и поселился в монастыре Цзиньминсы. Прошло почти десять лет, но просветление никак не приходило к нему. В конце концов он покинул монастырь и отправился на поиски Бато, рассказы об удивительной святости которого достигли его ушей. Сначала Бато отнесся с недоверием к Сэнтяо - разве может быть хорошим учеником тот, кто, воспитываясь в монастыре десяток лет, так ничего и не достиг? Он все же согласился взять нового послушника, и вскоре Сэнтяо стал единственным последователем индийского патриарха, полностью перенявшим от него тайную технику самосовершенствования и учение о смысле сидячей медитации. Именно его назвал Бато своим преемником Вместе с Хуэйгуном Сэнтяо преподавал в монастыре ушу, причем его подготовка была столь отменной, что он мог нанести удар ногой в прыжке выше собственного роста без всякого разбега. Китайской традицией этот монах был назван "первым монахом-бойцом Шаолиньского монастыря". Отметим, что эти события произошли задолго до легендарного прихода Бодхидхармы в Шаолинь. Учение о сидячей медитации, о созерцании собственной природы как высшем буддийском искусстве не должно было замкнуться в одном монастыре. Эта мысль позвала Сэнтяо в дорогу. К тому же буддийская традиция предписывала для окончательного просветления странствие "между Небом и Землей". Так Сэнтяо стал первым бродячим монахом-бойцом. Он проповедовал в царстве Ци и завоевал уважение даже у высокомерного правителя Вэньсюань-ди, а в 552 г. в горах Луншань - "Драконьих горах" создал чаньскую обитель, названную его последователями "Монастырем облачных врат" - Юньмэньсы. Но вернемся к Шаолиньскому монастырю. Он быстро развивался, хотя его деревянные постройки нередко горели. Количество послушников колебалось от нескольких десятков до двухсот-трехсот человек. Основной целью пребывания в монастыре стало "прозрение природы Будды" на основе сочетания сидячей медитации и активных физических занятий. Последние включали работы по благоустройству монастыря и в монастырском саду, называемые "пуцин" - "приглашены все", а также, по монастырскому преданию, боевые упражнения. По тому же преданию, из монахов-наставников вскоре выделился особый разряд людей, чьей основной задачей стало преподавание ушу. Назывались они либо просто "учителя кулачного боя" (цюаньши), либо "старейшины в преподавании боевого искусства" (уцзяо-тоу). Большая часть преподававшихся ими приемов не изобреталась самими монахами, но приходила от народных учителей-мирян. Первым оружием монахов стал их неразлучный спутник - монашеский посох, изготовлявшийся обычно из твердого и тяжелого дерева. Позже начали использоваться и простейшие подручные средства - сельскохозяйственные орудия и предметы обихода: лопатки, костыли, короткие палки, заступы, метелки для отгона мух, палочки для еды, даже матерчатые тапочки и плетеные корзинки, считавшиеся "тайным" монашеским оружием. Как гласят шаолиньские архивы, первоначально все приемы были объединены в один комплекс. Он назывался "18 рук архатов" или "18 приемов архатов", включал в себя несколько захватов и приемы освобождения от них, удары кулаками, ладонями, подсечки и невысокие удары ногами. Архат (кит. лохань) - это последователь Будды, достигший последней, четвертой, ступени святости на пути к нирване и полностью освободившийся от земных желаний. Легенды гласили, что каждый из архатов создал собственный прием, а свел их воедино сам Бодхидхарма. Но как выглядел комплекс, какие приемы включал, как тренировались монахи в древности, да и тренировались ли вообще, этого мы не знаем. К тому же и знаменитый комплекс "18 рук архатов" был создан, по всей видимости, значительно позже, а народная молва приписала ему столь высокую и славную древность, что вполне устраивало монахов.
Император и тринадцать монахов
   Прочтение монастырских и внешних источников той эпохи ставит под сомнение тот факт, что монахи активно изучали ушу еще в глубокой древности - скорее это были спорадические случаи. Вероятнее всего, активные тренировки монахов разворачиваются со второй половины Х в. Тем не менее народная традиция гласит об одном важном событии, которое произошло за несколько столетий до того. Оно стало, возможно, поворотным в истории Шаолиньского монастыря, позволив ему превратиться в одну из самых богатых и знаменитых буддийских обителей. Предания доносят эту историю следующим образом. В 617-621 гг. случилась "великая смута в Поднебесной". Военачальник Ван Шичун поднял мятеж против императора династии Тан Ли Шиминя (Тай-цзуна). По другой апокрифиеской версии, Ван Шичун к тому же выкрал сына императора. Тай-цзун пришлось спасаться бегством. Скрываясь недалеко от Лояна, император обратился к монахам Шаолиньского монастыря за помощью. Существует даже предание о том, что, спасаясь от преследователей, император упал в реку Шаосихэ, протекающую перед монастырем, и монахи спасли его. На защиту императора был отряжен отряд монахов из 13 человек. Отряд возглавил один из лучших инструкторов Шаолиня, Таньцзун, который обладал редким умением вести бой с палкой на коне. Ему помогали мастера ушу Чжицяо, Шаньху, Хуэйян. Передовой отряд Ван Шичуна, преследовавший Ли Шиминя, подошел к Шаолиньскому монастырю и попытался поджечь обитель. Но 13 бойцов приняли тяжелый бой, в результате которого нападавшие были разбиты. Но самому Ван Шичуну удалось скрыться. Монахи устремились за ним в погоню и через сутки обнаружили его на дороге, ведущей в Лоян, в окружении отборных бойцов. Вновь завязался бой. Охрана мятежника применяла мечи, копья, цепи, монахи же, действуя лишь тяжелыми посохами, сумели не только разогнать охрану, но и схватили самого Ван Шичуна. Ли Шиминь вновь взошел на трон. Император не забыл услуги, оказанной ему шаолиньскими усэнами. Монастырю было пожаловано около 40 циней (250 га) земли, высочайшим указом монахам было разрешено пить вино и есть мясо, хотя последним они не злоупотребляли, придерживаясь традиционных предписаний. В связи с разрешением монахам пить вино в народе даже возникла легенда о том, что именно шаолиньские бойцы создали стиль цзуйцюань - "Кулак пьяного". С того времени Шаолиньскому монастырю было позволено содержать особые "монашеские войска" - сэнбин - в 500 человек. Знаменитому Таньцзуну, руководителю монашеского отряда, высочайшим указом было даровано звание "дацзянцзюнь" - "великий полководец". Таким образом, он стал первым шаолиньским усэном, получившим официальное государственное звание. Не были забыты почетными титулами и остальные двенадцать монахов Если история боевых подвигов 13 монахов и может принадлежать к области преданий, то факт высоких пожалований монастырю официально подтвержден многими хрониками, а на территории Шаолиньсы сохранилась каменная стела, на которой выбита каллиграфическая надпись самого Ли Шиминя, подтверждающая привилегии монастыря. Так или иначе к VIII-XI в.. все монстырские земли занимали 14000 му (860 га), сами монастырские постройки располагались на площади в 540 му (33 га) и включали 5048 различных строений. Увеличилась и библиотека монастыря - косвенный показатель образованности монахов - здесь хранилось 9500 буддийских трактов В Шаолине считают, что именно после этих щедрых пожалований обитель получила громкое звание "Первый монастырь в Поднебесной по боевым искусствам". Теперь монахи занимались не только кулачным искусством и боем с палкой, но значительно разнообразили свой боевой арсенал, тренируясь в бое на коне и в пешем строю, использовали изогнутые мечи и даже армейские длинные копья. Начал складываться характерный шаолиньский стиль, основанный на жестких ударах, передвижениях по прямой линии, ведении боя на близкой и средней дистанции, коротких атаках с большим количеством ударов локтями и ладонями. Высокая официальная оценка монастыря привлекала немало новичков, и в Шаолиньсы к VII в. уже находилось около 2 тыс. послушников. Однако эта цифра может быть значительно завышена, судя по небольшим размерам монастыря Большинство всех этих сведений - о 13 помощниках императора, обширной боевой практике - исходят непосредственно из материалов самого Шаолиньского монастыря либо являются частью народного предания. Достоверных сведений о занятиях ушу мы не находим и здесь. Однако расскажем еще одну историю из шаолиньского канона. Монашеское боевое искусство долгое время считалось только привилегией мужчин, однако в IX в. это правило было нарушено. Шаолиньские хроники связывают эту историю с именем монаха-бойца Фуху (898-970), известного знатока шаолиньского цигун и прекрасного бойца. Согласно хроникам, он "своим дыханием валил противника с ног, мог находиться в спокойном созерцании по десятку дней, а двигаясь, сбивал опоры у дома". Однажды, когда этот замечательный человек возвращался в Шаолинь из монастыря Баймасы ("Белой лошади"), ему на дороге повстречалась женщина-воин с огромным луком в руках. Испугавшись свирепого вида монаха, она пустила в него стрелу. Фуху, вытянув руку, поймал стрелу и бросил ее в женщину. Хотя стрела лишь слегка царапнула грозную воительницу, та тут же, трижды преклонив колени перед мастером, попросилась к нему в ученицы: "Я желаю уйти от мира, став монахиней, и спасать мириады живых существ". Они вместе вернулись в монастырь, и Фуху передал ей свои методики цигун, научив "передвигаться в бою легко, как ласточка, нападать и наступать как снующий взад-вперед ткацкий челнок", стрелять из лука без промаха со ста шагов, действовать цепью и веревкой с грузом на конце. В 967 г. Фуху со своими лучшими учениками покинул монастырь, отправившись на Юг, где распространял шаолиньское учение, поражая последователей великолепным боевым мастерством. Через три года он вернулся в родную обитель, где и скончался - "обрел абсолютный покой". Фуху похоронили на семейном кладбище Шаолиньсы - в "Лесу пагод" (Талинь), где до настоящего времени хоронят выдающихся монахов Постепенно сформировались основные дисциплины, которым обучали шаолиньских монахов, причем этот набор предметов оставался неизменным до начала ХХ в. Курс обучения состоял из четырех основных разделов. Первый - буддизм (фо) - представлял собой изучение основных буддийских уложений и канонов, монастырских правил (виная), основ медитативной практики и созерцания. Второй раздел - боевой (у) включал в себя практику боевых искусств, методы поддержания физического здоровья, верховую езду. Третий раздел - медицинские знания (и) - это основы массажа, использование и составление лечебных бальзамов, отваров, мазей, применение в медицинской практике ядов, минералов, внутренностей животных. Нередко во время тренировки монахи получали серьезные травмы и для их врачевания было разработано более трех тысяч различных рецептов. Последний, четвертый раздел - "гражданские науки" (вэнь) - предусматривал занятия каллиграфией, стихосложением, изучение классической литературы и живописи. До сих пор одной из высших похвал в устах шаолиньских монахов служит фраза - "человек, искушенный в четырех дисциплинах". В ту эпоху монашеское боевое мастерство вряд ли можно было назвать экстраординарным. Сами шаолиньские послушники признавали, что профессиональные армейские инструктора ушу значительно превосходят их. Подтверждением этому служит тот факт, что в 961 г. тогдашний настоятель Шаолиня Фуцзюй пригласил 18 самых известных мастеров ушу в монастырь на три года для демонстрации своих школ и обучения монахов. В этом рассказе не случаен сюжет о 18 мастерах - символическое напоминание о 18 архатах. По преданию, в то же время император Чжао Куанъинь, большой знаток боевых искусств, поддерживал регулярные связи с монастырем и даже посылал туда известных военачальников Гао Хуайдэ и Гао Хуэйляна для обмена опытом По всей видимости, именно деятельность настоятеля Фуцзюя и положила начало регулярной практике ушу среди монахов. Во второй половине Х в. Фуцзюй неоднократно (по некоторым источникам - трижды) приглашал лучших мастеров Китая для развития шаолиньской системы. В результате этого и начал формироваться ранний шаолиньский стиль, представлявший тогда собой своеобразную "коллекцию" лучших народных и армейских методов ушу. Приглашенными преподавателями в монастыре стали отнюдь не добродетельные последователи Будды или степенные ученые мужи-конфуцианцы, но малообразованные народные учителя. Основой для этих заключений послужили известные "Хроники Шаолиньского монастыря". Вот что они рассказывают: "Овладевающий искусством кулачного боя (букв. "искусством ладони"; видимо, уже в ту эпоху удары наносились по преимуществу не кулаком, но ладонью, способной обеспечить более мощный "выброс усилия" и "выброс ци". - А.М.) начинал свои занятия с искусства "длинного кулака" (чанцюань) сунского императора Тай-цзу (т.е. Чжао Куанъиня. - А.М.). "Руки, проходящие насквозь" (тунби) мастера Хань Туна представляли собой особо изощренный метод из способов "оборачивания и подсекания" учителя Ю Гоэня (речь идет о характерной шаолиньской технике - залом запястья противника "оборачиванием" своей кисти вокруг лучезапястного сустава противника, после чего следует подсечка. - А.М.). Но еще более удивительным считался стиль "короткого кулака" (дуаньцюань) мастера Вэнь Тяня, а самым эффективным - стиль "коротких ударов" (дуаньда) учителя Ма Цзи. Особо развит был "кулак обезьяны" (хоуцюань) учителя Кун Даня. Благодаря приему надавливания корпусом мастера Хуан Гу противнику трудно близко подойти к тебе. Удары всей плоскостью ладони (мяньчжан) мастера Мянь Чэна стремительны и неудержимы. А вот еще несколько стилей: "сквозной кулак" (тунцюань) учителя Цзинь Сяна из области Янь, "захватывающие, отводящие и давящие руки" Лю Сина, "крутящиеся" удары по ушам Тань Фана, методы "приклеивания" (т.е. наложение ладоней на конечности противника, что обеспечивает контроль за его действиями; "приклеивание" должно выполняться также психическим усилием, так чтобы сознание следовало за намерениями соперника. - А.М.), захватов и прыжков Янь Цина, могучие парные удары ногами - "ноги утки-мандаринки" мастера Линь Чуна, семь позиций и последовательные удары ладонями учителя Мэн Су, "взрывающиеся удары" (баочуй), наносимые в углубления тела (т.е. в болевые точки. - А.М.) мастера Цуй Ляня, методы "пронзающих рук, отведения атак и прямого проникновения" Ян Гуня, способы победы над соперником стиля "кулака богомола" мастера Ван Лана, броски и жесткие удары Гао Хуайдэ. Все это, начиная от "коротких ударов" и вплоть до "длинного кулака", было собрано и обобщено чаньским учителем Фуцзюем"Перечисленных методов и стилей, собранных Фуцзюем, ровно 18. Может быть, названные выще мастера или их прямые последователи и были теми 18 учителями, которые преподавали в Шаолиньском монастыре премудрости ушу монахам? Кстати, на этой цитате из "Хроник Шаолиньского монастыря" многие китайские исследователи ушу основывают свое мнение о том, что уже в Х веке монахи не просто активно занимались боевыми искусствами, но превосходили в своем мастерстве любых народных учителей и даже профессиональных воинов. Однако кое-что подсказывает нам, что мы вновь сталкиваемся с уже привычной мифологизацией действительности. Прежде всего, ряд перечисленных в "Хрониках..." мастеров жил значительно позже Фуцзюя. Например, Ван Лан, которому традиция приписывает создание "кулака богомола", жил в конце XVI - начале XVII в. Янь Цин и Линь Чун, герои традиционного китайского романа "Речные заводи" действовали в XIV в. Заметим, что "Хроники..." в отношении истории ушу весьма ненадежный исторический источник, так как принадлежат к "внутренней традиции" Шаолиня и не свободны от субъективного желания "углубить" историческую нить шаолиньской школы. Таким образом, описание заслуг настоятеля Фуцзюя оказывается более поздним, не ранее XVIII в., привнесением в шаолиньские архивы. Причем сделаны были эти записи тогда, когда все перечисленные стили уже практиковались в народных школах ушу. Вывод из всего этого недвусмыслен: нет ни одного достоверного источника о том, что монахи до Х в. практиковали в Шаолиньском монастыре какой-то особенный стиль или школу ушу. Примечательная деталь: согласно "Хроникам...", основателями, пусть даже легендарными, шаолиньского ушу были не монахи, а разбойники вроде Линь Чуна и Янь Цина, бродячие воины и другие представители народной культуры. Это говорит о том, что все легенды о создании шаолиньского искусства имели своим истоком не монастырскую, но народную среду. Итак, вероятнее всего, традиционные рассказы о героях-основателях шаолиньского ушу первоначально создавались в народной среде, а затем уже попадали в монастырские хроники. По преданию, шаолиньская традиция довольно рано вышла за стены монастыря, расположенного в провинции Хэнань. В IX в. на юго-западе провинции Сычуань возник монастырь Кэпусы, монахи которого проповедовали учение чань и считали себя преемниками истинной шаолиньской традиции. В нем родился позже стиль, называемый шаолинь цзинганчань цзыжаньмэнь - "Шаолиньская школа алмазного созерцания и естественности". Этот стиль, весьма эффективный в бою, с многочисленными ударами ногами и бросками, практикуется до сих пор, например, в сычуаньском монастыре Юйлунсы - "Нефритового дракона". У последователей этой школыкак гласит предание, возник спор с шаолиньскими монахами по двум кардинально важным вопросам. Во-первых, как полагали монахи Кэпусы, основателем учения чань следует считать не Бодхидхарму, а того, кто построил Шаолиньский монастырь и обучал монахов сидячей медитации - шрамана Бото. Во-вторых, шаолиньских монахов обвинили в том, что практика кулачного боя (цюань) у них отделена от духовного учения (цзяо), и якобы уже мало кто из шаолиньских монахов способен объяснить и тем более реализовать внутреннюю связь боевой практики и чаньского созерцания. По мнению последователей "Шаолиньской школы алмазного созерцания и естественности", лишь в их школе ушу и духовное учение стали выражением друг друга, и, таким образом, по своей эзотерической сущности практика ушу ничем не отличается от чаньского созерцания природы Будды внутри себя. Символическим обозначением этого единства стал особый знак местных монахов, напоминающий индийскую свастику - знак солнечного божества, счастья и благоденствия. Он представлял собой две перекрещенные линии, напоминающие литеру "S", вписанные в круг. Если одна такая линия означала два противоположных начала инь и ян, то две линии символизировали присутствие начала ян внутри инь и наоборот, свидетельствуя о бесконечности трансформаций мира. Символичным было и само название стиля. Оговоримся - сами монахи считали его не стилем, а особой формой чаньского учения и путем следования к просветлению. Трактовка этому названию давалась следующая: "чань" - это высший тип бессловесной мудрости, благодаря которой можно достичь внутреннего озарения, принимая "утонченную мудрость, выше которой нет ничего" и подходя к границам "полного всеотсутствия и полного всеприсутствия", т.е. единства внешней и внутренней сущности вещей всего мира, их взаимослияния. Такое состояние реализовывалось через занятия "внутренним искусством" и сидячей медитацией. Они требовали невероятной крепости духа и терпения, поэтому и звались "алмазным созерцанием" Монахи, практикующие это направление ушу, немало внимания уделяли специальным методам психопрактики. Упражнения начинались с пяти форм медитации (Будда, дракон, журавль, тигр, орел), во время которой повторялись особые звуки - толони (санскр. дхарани), вводящие сознание медитирующего в резонанс со вселенной. Затем следовали семь медитативных форм (журавль, дракон, лев, тигр, леопард, змея, черепаха), приписываемые Бото, а завершались тренировки несколькими гимнастическими и дыхательными упражнениями из комплекса в пятьсот форм для "очищения мысли". В более позднее время эта шаолиньская школа оказала влияние на формирование "Кулака змеи" (шэцюань), у истоков которого стоял чаньский учитель, последователь "алмазного созерцания" Цзинъу. За точность этого предания ручаться трудно. Так или иначе, оно доносит до нас отголоски какого-то давнего спора об истинности шаолиньской традиции, о чистоте и искажениях чаньской школы. Как мы еще увидим, это был далеко не единственный спор, в который были вовлечены последователи шаолиньских боевых искусств.
Цзюэюань и его собратья
   Страницы шаолиньской истории X-XII вв. почти полностью размыты временем. Где-то промелькнет сообщение о том, как грозный монах разогнал десятки бандитов, защищая простолюдинов или о том, как Шаолиньсы горел в очередной раз. Даже в просвещенную эпоху Сун, в период расцвета придворных боевых искусств, шаолиньское ушу то ли полностью приходит в упадок, то ли еще не складывается в сколько-нибудь целостную систему. Не трудно заметить, что все рассказы о Бодхидхарме, 13 монахах - спасителях императора Ли Шиминя, 18 мастерах, преподававших ушу в стенах монастыря, больше напоминают легенды, да и встречаются эти истории в тех источниках, которые отстоят от описываемых событий на сотни лет. Разумеется, в основном они дописывались позже, дабы придать особый колорит, "патину древности" боевой обители. Все хроники Шаолиньсы сходятся на том, что в начале XIII в. монастырь пришел в упадок, за которым последовало возрождение "утраченной" системы монашеских боевых искусств (хотя ее, как отмечалось, может быть, до той поры не было вообще. Основной источник по истории монастыря, "Хроники Шаолиньсы" ("Шаолиньсы чжи") почти ничего не говорит об этом периоде. По преданию, новый расцвет монастыря был связан с человеком Цзюэюанем, ставшим настоящей легендой Шаолиня наряду с самим Бодхидхармой. Позже о нем были сочинены стихи, устные рассказы, а в наше время даже сняты фильмы. ...Наполовину выгоревшие постройки, груды мусора перед некогда роскошными воротами, почти полностью скрывшиеся под слоем копоти настенные росписи - в таком виде застал Шаолиньский монастырь юноша, пришедший сюда в 1224-1232 гг. и принявший монашеское имя Цзюэюань - "Прозревающий далекое". Он ушел из родных мест, из области Яньчжоу, лишь с одной целью - постичь тайны боевых искусств шаолиньских монахов. В течение нескольких лет он тренировался у лучшего инструктора монастыря, могучего Хунвэня, который преподавал сразу четыре монастырских дисциплины: буддийское учение, медицинские знания, боевые искусства и гражданские дисциплины. Отличался он неимоверной силой. Например, он становился, широко расставив ноги и немного присев, клал себе на голову каменную плиту весом под 50 кг, на каждое колено ставил еще по человеку и стоял таким образом, пока не сгорит наполовину огромная курительная свеча в человеческий рост. Вот к такому удивительному человеку и попал молодой Цзюэюань. У него он изучал комплекс "18 рук архатов", постигал основы буддийской медитации. И все же Цзюэюань считал, что шаолиньская система ушу оставалась слабее многих армейских методик ушу. К тому же, как ему казалось, многое из шаолиньского знания было утрачено из-за того, что часть монахов-бойцов покинула обитель. Цзюэюань решил восстановить древнюю славу Шаолиньсы и, получив благословение Хунвэня, отправился в путь. Он посетил немало мест, встречался со многими бойцами, но ни один из них не мог показать что-либо достойное шаолиньской традиции. Как-то дорога привела его в город Ланьчжоу, где он повстречал мастера Ли Соу - Старца Ли. По одной из легенд, Цзюэюань помог Ли Соу отбиться от бандитов, после чего им пришлось несколько месяцев скрываться от разбойников в бамбуковых зарослях недалеко от города. Узнав о цели путешествия Цзюэюаня, Ли Соу рассказал, что в Лояне, т.е. совсем недалеко от Шаолиньсы, живет мастер Бай Юйфэн, который хотя и не является монахом, но знаком с тайными традициями ушу. Цзюэюань решил немедленно отправиться в Лоян, а Ли Соу, взяв с собой сына, присоединился к нему. В Лояне они нашли Бай Юйфэна и уже вчетвером пришли в Шаолиньский монастырь. Бай Юйфэн действительно оказался знатоком многих закрытых методик ушу, и поселеившись в Шаолиньсы, начал передавать их монахам. Через несколько лет Цзюэюань мог без труда увернуться от летящего в него копья, кулаком разбивал каменные плиты, ударом пальца проделывал углубление в камне, дробил гальку в порошок у себя на ладони, великолепно владел всеми шаолиньскими видами оружия. От Бай Юйфэна он к тому же перенял искусство "боя пяти животных", которое до того времени не входило в шаолиньский арсенал. Долгими годами по крупицам воссоздавал Цзюэюань шаолиньские искусство. На основе самого раннего шаолиньского комплекса "18 рук архатов" он разработал принципиально новый комплекс в 72 базовых приема (или в "72 руки", как тогда обозначалось понятие приема или связки приемов). Пополнив его при помощи своих учителей, он создал систему, в которую вошли 173 приема, ставших классикой шаолиньского ушу. Система Цзюэюаня выглядела следующим образом. 18 классических приемов были расширены до 18 базовых связок, или "дорожек" - лу, имеющих вид короткого завершенного комплекса. Каждая "дорожка" включала 18 приемов, таким образом получалось 324 приема. Арсенал шаолиньского искусства значительно расширился. Многие приемы уже представляли немалую сложность для освоения, так как требовали хорошей гибкости, координации движений, большой резкости, "взрывного" "выброса силы" во время удара. В свою очередь, это потребовало введения в монашеский комплекс тренировки новых разделов "внутреннего искусства", о чем мы расскажем чуть позже. Уже при жизни Цзюэюань почитался святым, и его называли не иначе как "высокомудрый" или "высокопросветленный Цзюэюань". Полностью его система не дошла до нас. Тем не менее некоторые приемы, которые ввел Цзюэюань, и сегодня используются шаолиньскими монахами. В том числе парный комплекс "72 приема Цзюэюаня" - одно из наиболее полных собраний шаолиньской техники реального боя (саньда). Обращает на себя внимание большое количество ударов ногами, зачастую по два-три в одной связке, например, чередование ударов ногой в колено и в шею. В более ранней технике шаолиньских или каких-то других школ мы этого не встречаем. В комплекс вошли даже броски с упором стопы в живот ("толкать ногой Небо"), броски через бедро с захватом шеи ("взвалить камень на спину"), освобождения от захватов рук, корпуса, головы, ноги. Бой велся на очень короткой дистанции, поэтому плотность ударов была довольно высока. Цзюэюань ввел в практику широкий круговой удар ногой пяткой в голову изнутри наружу, который в те времена образно назывался "архат косит высокую траву". Слава Цзюэюаня была столь велика, что сразу после его смерти перед его портретом совершались такие же ритуалы, как и перед изображениями Будды. В монастыре ходит легенда о том, что будучи уже глубоким старцем, Цзюэюань собрал монахов и произнес: "Мне кажется, я начал чувствовать истину боевого шаолиньского искусства. И сегодня я достигну через него окончательного освобождения". От него вдруг распространилось яркое сияние и Цзюэюань исчез. Из хроник следует, что основным носителем знаний ушу стал Бай Юйфэн. В пору встречи с Цзюэюанем ему уже перевалило за пятьдесят лет. Родился мастер Бай в зажиточной семье землевладельца и молодость он провел в родном городе Тайюане, центре провинции Шаньси. Но однажды дом его сгорел и Бай Юйфэн отправился скитаться по Китаю, обучаясь в народных школах ушу, пока судьба не занесла его в город Лоян. Придя в Шаолиньсы, Бай Юйфэн приняд монашеское имя Цююэ - "Осенний месяц", имея в виду свой немолодой возраст. Более десяти лет пробыл он в монастыре. Считается, что Бай Юйфэн дополнил шаолиньскую школу большим разделом, - "13 шаолиньских захватов". Он включает болевые захваты, заломы, надавливания на точки. Так как сам Бай Юйфэн специализировался на технике подражания животным, то на ней основывались и все захваты: "летящий дракон", "извивающаяся змея", "взлетающая ласточка", "сидящий тигр", "феникс, расправляющий крылья", "резвящаяся обезьяна", "удар головой барса", "лягающаяся лошадь", "щипок аиста", "когти орла", "опускающийся на землю буйвол", "легкий заяц", "удар шпорой петуха" Но Бай Юйфэн не ограничился лишь "захватами животных" и разрабатал систему "боя пяти животных". Ему приписывается один из самых обширных трактатов шаолиньского канона "Утонченные требования к пяти стилям" ("Уцюань цзинъяо"), где описана система боя на основе повадок пяти животных - тигра, леопарда, дракона, змеи и журавля. Бай Юйфэн решает пожертвовать "похожестью" на животных, отказавшись от прямой имитации их повадок в пользу боевого аспекта. По сути, животные превратились в символы, навеянные образностью древних ритуальных танцев. Оживотном-прототипе напоминал лишь характер движений, например, яростный прыжок тигра, гибкость змеи и т.п. Но дадим слово самому Бай Юйфэну, а точнее, трактату "Утонченные требования к пяти стилям". "Кулак дракона" был предназначендля воспитания "духа" или "духовного поля" человека (шэнь). "Во время тренировки нет необходимости в использовании силы всего тела, лишь едва слышно, как ци клокочет в даньтянь, наполняя все тело движением. Руки спокойно опущены. Пять центров находятся во взаимосоответствии (т.е. центры обеих ладоней, стоп и центр корпуса, между которыми устанавливается энергетическая связь. - А.М.). Будь подобен дракону, странствующему в пустоте, и безграничен, словно Небо и Земля". "Кулак тигра" позволял укреплять кости. Он включал много мощных прыжков и ударов "лапой тигра", подходил для людей физически крепких. "Во время тренировки необходимо, чтобы ци бурлило, наполняя все тело. Руки крепко напряжены, поясница наполнена. Единое ци пронизывает все тело, циркулируя от начала и до конца без малейших перерывов. Подъемы и опускания ци внутри организма соответствуют движениям во внешней форме, а гневный взгляд усиливает ее. Форма подобна тому, как яростный тигр выходит из леса и своими ударами когтей сносит горы". "Кулак леопарда" особый упор делал на развитие физической силы и считался "жестким" стилем. Боец наносил удары размашистыми, "рвущими" движениями "когтей" или предплечий. "Леопард не то же самое, что и тигр, но по своей мощи подобен тигру. Леопард предпочитает прыжки, а его поясница к тому же не столь слаба, как у тигра. Во время тренировки необходимо все подъемы и опускания (т.е. изменения положения тела по вертикали. - А.М.) выполнять в невысокой стойке мабу ("стойка наездника". - А.М.). Все тело сотрясается от силы, кулаки крепко сжаты, пальцы словно медные крюки и металлические копалки, поэтому в форме леопарда используется много ударов кулаками и зовется эта форма также "Кулак золотого леопарда"". Четвертый стиль - "Кулак змеи" - по своему техническому рисунку был полностью противоположен "Кулак леопарда". Им занимались монахи, обладающие повышенной гибкостью и подвижностью суставов. Этот стиль требовал великолепной работы корпусом - наклонов, вращений, волнообразных движений поясницей, а также постановки особого типа дыхания, сопровождаемого некоторым шипением. Большинство ударов наносилось двумя или одним пальцем по болевым точкам, в глаза, горло, пах. Считалось, что "Кулак змеи" тренирует ци, или дыхание, а Бай Юйфэн объяснял: "От упражнения ци появляется гибкость тела, руки находятся в движении, поясница извивается, а два пальца как жало совершают надавливания, опускаются и поднимаются как раздвоенный язык змеи". Пятый стиль - "Кулак аиста" - считался самым многоплановым. Она "пестовала семя-цзин" и требовала установления взаимной координации между различными частями тела, не столько на физическом, сколько на энергетическом уровне. "Семя аиста произрастает из ступней, но дух его проистекает из спокойного состояния сознания. Поэтому упражняясь в этой форме, необходимо очистить семя и сделать свой дух подобным стали" . Это означало, что в форме аиста сочетались два типа тренировки: во-первых развитие внутренних энергетических связей, "напитывание" энергией от земли через ступни, и во-вторых, тренировку сознания, приведение его в предельно спокойное, "незамутненное" состояние. Под влиянием этой ранней формы, введенной Бай Юйфэном, позже возникло немало известных шаолиньских комплексов, связанных с пятью священными животными, например, "Кулак пяти форм" (усинцюнь), "Пять форм и восемь способов" (усин бафа цюань). Последний комплекс стал базовым таолу, входившим в обязательную программу шаолиньских монахов. Итак, согласно преданию, трое бойцов - Цзюэюань, Бай Юйфэн и Ли Соу - дали монахам обновленную стройную систему ушу, значительно углубив ее понимание как пути проникновения в сокровенное пространство внутреннего мира человека. На основе этой системы было выпестовано немало замечательных усэнов, ставших известными по всему Китаю. Среди них был и сын Ли Соу, ушедший вместе с тремя друзьями из родных мест в Шаолиньский монастырь и принявший монашеское имя Дэнхуэй - Светильник Мудрости. Современникам он запомнился благодаря своему удивительному умению метать особое оружие - бяо, которое представляло собой наконечник стрелы. Его носили либо в кармане, либо за отворотом монашеской одежды. Принадлежало бяо к тайному или "темному" оружию (аньци). Дэнхуэй упражнялся во владении бяо более десяти лет, после чего "попадал из ста бросков в цель сто раз", за что и получил прозвище Чудесное Бяо. Другой известный боец той эпохи, Цзунинь, попадал выстрелом из лука в глаз сопернику более чем со ста шагов. Стали заниматься в Шаолине и специальными разделами "внутреннего искусства" (нэйгун) управления ци и "успокоения сознания", применимыми к ушу. Эти методы в стенах монастыря постепенно выделились из практики буддийской медитации. Принято считать, что именно Бай Юйфэн начал использовать буддийские приемы психотренинга в тренировках ушу. Так формировалась истинная шаолиньская школа.
Монахи - странники и бойцы
   Шаолиньские монахи, как и все буддисты, почитали "три сокровища" - Будду, его учение-дхарму и монашескую общину - сангху, давали клятву не преступать "пять запретов" (усе) - не убивать, не красть, не прелюбодействовать, не лгать, не пить вина. На протяжении средневековья по всему Китаю начали появляться так называемые фальшивые монахи. Жизнь в монастырях была весьма суровой. Нередко наибольшей строгостью и дисциплиной отличались именно чаньские монастыри, поскольку практика чань предусматривала и многочасовые сеансы медитации, и работы на земле. Немалое число монахов предпочитало жить вне монастырей. Монахов почитали, им подавали милостыню и принимали во всех деревнях. Проверить, действительно ли человек в желтых одеждах является настоящим последователем Будды, было сложно. Даже после того, как были введены специальные монашеские удостоверения, их быстро научились подделывать. Эти процессы затронули и шаолиньское братство. Количество усэнов -монахов-бойцов - росло значительно быстрее, чем увеличивалось число "просветленных" буддистов. В XI-XII вв. по дорогам бродило несколько тысяч усэнов, большинство которых добывало пропитание не только подаянием, но и преподаванием ушу. Среди этих людей было немало "фальшивых монахов". Нередко случалось, что таких "монахов" разоблачали и крепко били. Однако в основном простой народ побаивался их магических способностей и не осмеливался устраивать им строгую проверку на "истинность". Едва ли не каждый усэн считал необходимым назвать себя шаолиньским монахом, что значительно повышало его престиж как носителя тайного знания ушу, хотя большинство таких людей вряд ли вообще видели Шаолиньский монастырь. Казалось, что небольшой по размерам Шаолиньсы выпустил из своих стен тысячи человек, странствующих по всему Китаю. Странствия монахов были в те времена явлением обыденным. Монахи приходили в свои обители на период зимы и весенней распутицы. Их "зачисляли на довольствие" - специальную монашескую бирку ставили в особую картотеку, а как только просыхали дороги, они вновь пускались в путь. По окончании ученичества в ряде буддийских школ выдавался документ, который формально удостоверял, что сей монах достиг просветления-сатори. После получения документа обучение как таковое заканчивалось и ученик мог покинуть настоятеля, отправляясь "бродить по Китаю в поисках сатори", т.е. более высокой ступени просветления. С VIII в. началась даже продажа властями монашеских удостоверений всем желающим. Количество удостоверений достигло колоссальной цифры, лишь в 1132 г. Управлением жертвоприношений было выпущено около 50-60 тыс. монашеских удостоверений, где имя оставалось невписанным. Дело было весьма доходным, так как удостоверения зачастую обеспечивали безбедную жизнь их обладателям. Естественно, что подобная вседоступность монашеского звания породила массу шарлатанов. По некоторым подсчетам, иногда число фальшивых монахов не уступало количеству настоящих. Все это объясняет тот факт, что китайские хроники часто говорят об огромном количестве монахов-бойцов из Шаолиня, которые заполнили собой дороги Северного Китая и даже бродили где-то на Юге. Путешествие считалось необходимым для монаха, достигшего просветления или готовящегося к нему. Во время странствия подвижник обретал спокойствие духа, крепость тела, упрочив свой духовный опыт. Такие путешествия были связаны с немалыми опасностями, поджидавшими монахов на дорогах. Не каждый монах, как мы уже убедились, мог считаться истинным усэном, но тем не менее большинство из странников обладали элементарными навыками самозащиты, а некоторые, например, блестяще владели таким необычным оружием как патра - чаща для сбора подаяний.
Мудрость настоятеля Фуюя
   С приходом в Китай в XIII в. монголов Шаолиньский монастырь вновь (в который уже раз!) был разрушен, сгорели многие постройки, количество монахов, согласно позднейшим хроникам, уменьшилось с полутора тысяч до сотни с небольшим. Казалось, начинается новый, на этот раз затяжной упадок некогда славной боевой обители. Но в тот момент во главе Шаолиньсы стал 14-й настоятель Фуюй, явившейся не только одной из самых замечательных фигур в судьбе монастыря, но и вообще китайского буддизма. Он же начал проповедь в Шаолиньсы учения чаньской школы Цаодун, призывающей к активной практической деятельности в сочетании с регулярной медитацией для совершенствования сознания. Подробно все деяния Фуюя описаны на специальной внутримонастырской стеле - "Стела монаха Фуюя" - что находится сегодня в специальном "дворе стел" в правой части монастыря Уже в десять лет юноша по фамилии Чжан из провинции Шаньси проявлял замечательные способности, например, мог запоминать огромные тексты, лишь раз взглянув на них. Юноше прочили видную чиновничью карьеру, но неожиданно для всех он решил удалиться от мира. Он принял монашеское имя Фуюй и несколько лет учился у известных буддийских наставников. Но не только "путь Будды" интересовал его. Он с детства занимался ушу у бродячих усэнов и благодаря своим необыкновенным способностям овладел несколькими комплексами, которые, по традиции, восходили к Шаолиньскому монастырю. Слава о Фуюе - знатоке буддийских канонов - достигла императорского дворца и его высочайшим указом назначили настоятелем Шаолиньсы. Первым делом новый настоятель собрал разбежавшихся монахов и вновь отстроил сгоревшие постройки. Фуюй ввел регулярные настоятельские буддийские проповеди, на которые стали собираться не только послушники Шаолиня, но даже монахи из соседних монастырей. Монастырь и его окрестности вновь стали напоминать многолюдный городок. В 1312 г. Фуюй был назначен императорским советником по делам просвещения и культуры, а после смерти ему был присвоен почетный титул "Гуна (князя) царства Цзин", хотя в ту пору, естественно, уже никаких црств не сущетвовало. Столь титулованного настоятеля Шаолиньский монастырь еще не знал. Монастырь развивался такими темпами, что уже не мог вместить всех желающих. Поэтому по решению Фуюя были основаны дочерние обители Шаолиньсы в Хэлине, Чанъани, Яньму, Тайюани и Лояне. Из Суншаньского Шаолиньсы туда приезжали наставники, в том числе инструктора ушу. Искусство "Шаолиньского кулака" распространялось вместе с ростом монастырей. Фуюй прославился как один из крупнейших реформаторов шаолиньского стиля. Его первейшей задачей стала адаптация стиля для всех возрастов и категорий монахов, находившихся в монастыре, среди которых были и глубокие старцы и почти дети. До того времени, по монастырскому преданию, шаолиньцюань могли осваивать лишь физически крепкие люди, а "внутреннее искусство" было настолько сложным, что требовало ни один десяток лет тренировок. И тогда Фуюй, призвав на помощь лучших наставников монастыря, создал два новых комплекса, позже переросших в целые стили. Первый носил название жуаньцюань - "Кулак мягкости", второй - чаншоуцюань, "Кулак долголетия". Оба стиля были созданы на основе традиционного шаолиньского стили хунцюань - "Красный кулак" и шаолиньского тайцзицюань - "Кулак Великого предела" (не путать со стилем тайцзицюань, получившим мировую известность). Он же заложил основу для системы поэтапного обучения ушу, которое вплоть до сегодняшнего дня начинается с изучения "Красного кулака". Стиль хунцюань разделен на два подстиля - "Малый красный кулак" и "Большой красный кулак", а последний в свою очередь - на четыре комплекса, каждый из которых представляет собой новый этап в освоении стиля. (Заметим, что иногда в названии этого стиля употребляется не иероглиф "красный", а другой - фамильный иероглиф "Хун", в память о руководителе восстания тайпинов Хун Сюцюане - герое народного ушу). Именно в комплексе "Малый красный кулак" были собраны 18 канонических форм Шаолиня - "18 рук архатов", правда, в значительно модернизированном виде. Они стали во времена Фуюя именоваться "18 материнских форм". Малый комплекс сравнительно прост и базируется на ударах ладонями, а также "пронзающих" ударах пальцами в пах и в горло. Если малый комплекс в равной степени сочетает в себе мягкие и жесткие движения, то "Большой красный кулак" делает основной упор на "выброс жесткого усилия", причем эта жесткость (наставники говорили - "яростность") возрастает от комплекса к комплексу. Он включает многочисленные прыжки, подсечки, стремительные изменения уровня атаки, развороты, заломы, удары в болевые точки. Причем последние связки из раздела "Большого красного кулака" столь сложны, что далеко не каждый монах может их осилить. Считается, что Фуюй одним из первых стал сочетать стремительные боевые приемы и плавные движения для регуляции дыхания и "очищения сознания". Для плавного "Кулака долголетия", созданного на базе хунцюань, Фуюй предложил четыре базовых принципа. Первый гласил: "В качестве основного фактора используй свое внимание, а силу - в качестве вспомогательного". Это означало отказ от использования грубой "жесткой" силы, котора применяется в хунцюань, где каждый удар наносится с максимальным напряжением. Второй принцип Фуюя предписывал: "Сначала выполняй прием медленно, затем - быстро, сначала - расслабленно, затем - напряженно". Третий принцип Фуюя требовал преимущественного использования простых передвижений и работы руками, что в общем-то отражало общую тенденцию развития шаолиньцюань, направленную на простые прямолинейные движения и отказ от показных и малоэффективных приемов. Последний принцип предполагал всестороннюю тренировку тела. Поэтому Фуюй начал обращать особое внимание на присутствие в тренировке монахов особых вспомогательных методик - гун, направленных, с одной стороны, на специальную тренировку различных частей тела (укрепление пальцев, локтей, коленей, постановку "пробивающего удара"), а с другой стороны, развивающих психические силы человека. Простая и одновременно чрезвычайно эффективная методика Фуюя, позволяющая сочетать в одних и тех же комплексах боевую тренировку и медитативно-дыхательную практику, медленные и быстрые движения, работу сознания и физические усилия, быстро прижилась и оказала решающее влияние на все последующее развитие шаолиньцюань. Система подготовки, предложенная Фуюем, была названа "величайшей боевой драгоценностью монастыря, которую нельзя передавать вовне".
Шаолиньские испытания
   Фуюй считал, что слишком много монахов уходит из монастыря или снимают рясу, возвращаясь "в мир", где рассказывают о себе как об истинных "шаолиньских героях", не стесняясь приукрасить свои подвиги. Он собрал монахов высшего посвящения на совет. После долгого обсуждения было решено ввести специальный экзамен. Вопреки многим легендам, этим экзаменом стал отнюдь не пугающий уже одним своим названием "коридор смерти", с бронзовыми бойцами-манекенами, якобы оборудованный в подземелье монастыря, но особый комплекс, представлявший собой квинтэссенцию шаолиньской техники. Этот комплекс, весьма обширный и чрезвычайно сложный, был предназначен для отработки поединка в самых различных условиях, начиная от узкого пространства, вроде монашеской кельи, и до открытого поля. Многие составные части этого комплекса, а особенно их боевая "расшифровка" держались в секрете от начинающих и от "пришлых" монахов. От покоев, где на высоком троне восседал настоятель, до монастырских ворот было устроено 13 "застав" - особых преград, каждая из которых охранялась опытными монахами-бойцами. Тот, кто желал покинуть монастырь, должен был померяться силами со стражами и дойти до центральных ворот - "Горных врат". Если же ему не удавалось сделать этого или он получал тяжелую травму (такое случалось нередко), испытание прекращалось, а монах оставался в монастыре, к тому же он должен был понести наказание в соответствии с буддийскими уставами Комплекс, созданный лучшими наставниками Шаолиня, вобрал в себя всю наиболее эффективную технику, в том числе такие закрытые разделы, как воздействие на болевые точки, сложную систему заломов суставов и освобождения от захватов. Он получил название "Кулак шаолиньской семьи" (шаолинь каньцзя цюань) и включал 13 самостоятельных отрезков по числу застав, которые приходилось преодолевать монаху. В каждом таком отрезке делался упор на определенную часть шаолиньской техники, например, удары ладонями, подсечки, работу на земле, прыжки, удары ногами, заломы, броски. Столь нелегкий, но рациональный экзамен постепенно поднял уровень шаолиньских бойцов, действительно сделав шаолиньцюань элитарным стилем ушу. Именно с эпохи Фуюя стало ясно, что шаолиньцюань уже существует как единая стилевая система. Ни один популярных из рассказов о Шаолиньсы не обходится без повествования о страшном, таинственном "Зале архатов" (Лохань тан), или "коридоре деревянных людей" (мужэнь ган). Есть у него и более пугающее название - "коридор смерти". Действительно, "Зал архатов" существует в Шаолиньсы . Это вполне мирное помещение без каких-либо "деревянных бойцов". Именно здесь вот уже в течение многих веков проходят тренировки монахов. В каменном полу можно видеть сорок восемь небольших углублений. Их проделали монахи, отрабатывая технику "поставить ногу на землю, что нанести удар в тысячу цзиней" - особый метод "врастания в землю", который входит в практику монахов-бойцов и по сей день. Однако легенды рисуют нам другую картину. То ли в этом "Зале архатов", то ли где-то в подземелье монахи, прежде чем "сойти с гор", т.е. покинуть монастырь, проходили выпускной экзамен. Лишь тот, кто проходил все испытания, мог выйти из центральных "Горных врат" Шаолиня со всеми почестями, неудачники же стыдливо открывали боковые ворота. Это живописная история была пересказана на сотни ладов. Если в Китае она бытует на уровне народного предания, то в западной литературе к ней отнеслись всерьез, были даже созданы "реконструкции" (!) шаолиньского подземелья с подробными рисунками. Сегодня, когда большая часть монастыря открыта для посетителей, не трудно убедиться, что подземелья в основном использовались для хранения запасов зерна и другого продовольствия, и никаких ужасающих "бронзовых бойцов", гоняющихся за монахами по "коридорам смерти", там не наблюдается. Но так как эта легенда все же существует и родилась она в самом Китае, на ней стоит остановиться подробнее. Проблема монастырских испытаний всегда волновала шаолиньских наставников. Как мы уже видели, первым ввел экзамены для усэнов Фуюй в XIII в. Чуть позже в монастыре появился комплексный метод тренировки, разделенный на 36 этапов и называемый "36 залов". После каждого такого этапа ученик должен был сдавать экзамен. В первых "залах" изучались стойки и передвижения, во вторых - простейшие удары руками, в третьих - ногами, на более высоких этапах монах совершенствовался в работе с различными видами оружия. Система экзаменов по типу "13 застав" Фуюя значительно усложнилась, прибавились новые испытания, сложные ритуалы посвящения, а при настоятеле Чжишане (XVII в.) был создан "коридор архатов". Он представлял собой несколько модернизированную систему Фуюя, которая заключалась в том, что на монаха последовательно нападало несколько человек (обычно - 18, по числу архатов). Каждый из экзаменаторов мог символизировать определенного архата, среди них был и сам Бодхидхарма. Именно эти послужили основой для легенды о "Зале архатов" с бронзовыми бойцами. Как и многие шаолиньские предания, возникла она первоначально в благодатной народной среде, а потом уже была занесена в монастырские хроники, причем в нескольких версиях. Первая, наиболее правдоподобная, гласит, что в большой комнате было установлено 18 "деревянных людей" (мужэнь) - характерных для многих школ ушу деревянных манекенов. Они представляли собой круглые столбы в рост человека с прикрепленными на разной высоте палками, обозначающими руки и ноги человека. "Деревянные люди" располагались по линии большой вилки или полумесяца. Благодаря особым пружинам они могли вращаться, нанося удары "руками" и "ногами", одновременно приводя в действие соседний манекен. Чем дальше входил в коридор монах, тем плотнее обступали его манекены, тем чаще сыпались на него удары деревянными конечностями, даже со спины. Вся конструкция останавливалась лишь после того, как был поражен последний "деревянный человек". Существует и другая, более красивая версия, связанная с буддийскими преданиями. Монахам предстояли не просто 18 столбов, но статуи-манекены 18 архатов, вырезанные из дерева и свободно двигающие любой конечностью при помощи сложной механики. В устных преданиях нередко говориться, что статуи были выполнены из бронзы. Одна из хроник монастыря, относящаяся к последней четверти XIX в., дает подробное описание функций каждого из таких архатов-воинов. Как гласит легенда, даже одолев всех архатов, монах еще не мог считать себя успешно прошедшим экзамен. Его ждало последнее испытание. Оно называлось "получение выпускного свидетельства". Выход из коридора загораживала огромная курильница весом в 150 цзиней (около 80 кг), раскаленная докрасна. Монах обхватывал курильницу, зажимая ее между предплечьями и сдвигал в сторону. В этот момент на предплечьях у него выжигались два изображения свившихся тигра и дракона - знак бойцов Шаолиня и символ единства инь и ян, воды и огня, Неба и Земли. Наконец, сдвинув курильницу в сторону, удачливый и бесстрашный монах выходил через центральные ворота монастыря. Изображений страшного лабиринта не сохранилось. Зато в весьма примечательном сочинении "Иллюстрации и записи о диких гусях, снегах и предопределении", принадлежащем кисти цинского чиновника Лин Цина, посетившего в 1828 г. Шаолиньсы и наблюдавшего за тренировкой монахов, мы встречаем интересное изображение: монахи, стоящие полукругом, наносят удары другому монаху, находящемуся в центре. Все это происходит перед центральным павильоном Кинары, названного так в честь одного из известных шаолиньских бойцов. За этим наблюдает старший монах и еще несколько инструкторов. Не иллюстрация ли это реального шаолиньского испытания ?
Японские мастера в Шаолине
   Становление шаолиньской школы совпадает с активным проникновением китайского буддизма в Японию. Таким образом буддийский канал мог становиться одним из основных путей преемствования китайских традиций боевых искусств в Стране Восходящего Солнца. Взаимообмен шел двумя параллельными путями, с одной стороны, китайские буддисты-миссионеры отправлялись в Японию с проповедями, с другой, японцы приезжали в Китай для обучения в китайские буддийские монастыри. В Х1У-ХУ вв. немало японцев "стажировалось" в чаньских монастырях. Распространенная версия говорит, что путь боевых искусств из Китая в Японию пролегал через остров Окинава. Знания китайских народных мастеров, которые преподавали здесь, наложились на местные способы кулачного боя, в результате чего сложилось эклектическое направление под обобщнным названием Окинава-тэ - "Окинавская рука". Именно оно дало впоследствии начало каратэ. Но существовал и другой путь проникновения собственно шаолиньского ушу в Японию - через буддийских монахов, и этот путь шел в обход Окинавы. С одной стороны, китайские буддисты-миссионеры отправлялись в Японию с проповедями, с другой, японцы приезжали в Китай для обучения в буддийских монастырях. По свидетельствам монастырских хроник, в Шаолиньсы обучалось по крайней мере три японских монаха, практиковавших ушу. Первым из них был человек, известный под китайским монашеским именем Дачжи. Он провел в Шаолине 13 лет - с 1312 по 1324 г. Записи говорят о нем, как об одном из самых талатливых бойцов, которого принял к себе в обучение старший инструктор по ушу Хуэйвэнь, показавший иностранцу методы боя с 18 каноническими видами оружия Шаолиня. Вернувшись на родину, Дачжи застал Японию в огне междоусобных клановых войн. На севере Японии Дачжи начал обучение деревенских отрядов самообороны и регулярных войск приемам китайского ушу. Таким образом, ушу преподавалось в Японии уже в середине XIV в., задолго до рождения Окинава-тэ. Сам Дачжи пользовался уважением среди народа, его почитали "великим мудрецом". Вслед за ним в Шаолиньский монастырь в мае 1372 г. прибыл сын Дачжи, принявший монашеское имя Дэши. Как гласит одна из шаолиньских историй, Дэши должен был покинуть монастырь через три года, но монахи, подружившись с ним и увидев чистоту его сердца, испросили разрешение настоятеля оставить Дэши еще на несколько лет. Дэши продолжил обучение уже "тайным" разделам цюаньфа, к которым испокон веков допускались только старшие монахи. Нет оснований утверждать, что японцы приезжали в то время в Китай специально изучать ушу. Оно,видимо, воспринималось как одно из чаньских "искусств", наравне с каллиграфией и медитацией. Иллюстрацией тому может быть отрывок из биографии японского монаха Чжаоюаня в "Хрониках Шаолиньского монастыря": "Он искушен в китайском языке, искусен и в каллиграфии. Сначала он занимал пост делопроизводителя, а затем - старшего монаха, к тому же он в совершенстве овладел техникой шаолиньского боевого искусства". Чжаоюань обучался в Шаолине в 1347-1379 гг. и стал одним из самых известных в Китае монахов-бойцов из Страны восходящего солнца. Вернувшись на родину, он приобрел такую славу, что его прозвали "Национальный дух" (Хонги). Имнено он одним из первых привез в Японию систему шаолиньского боевого цигун, а также начал преподавание при дворах аристократов китайских методов боя с оружием и цюаньфа. Сегодня в первом дворе дворе Шаолиньского монастыря стоит неколько памятных стелл в память о японских последователях Шаолиня. Сегодня сложно сказать, насколько велико было влияние шаолиньского учения и боевого искусства на средневую Японию - очевидно, что значительно большую роль играли не монашеское ушу, но ряд китайских стратегических трактатов, типа Сунь-цзы и У-цзы. Несомненно одно - первая проповедь шаолиньской системы боя в Японии началась еще в XIV в.,что намного столетий опередило "окинавскую дорогу" каратэ.
Искусство монашеского посоха
   Во все времена кулак считался не самым надежным оружием, если можно было воспользоваться палкой, длинным посохом, а еще лучше - мечом или копьем. Но ношение буддийскими монахами холодного оружия ограничивалось монастырскими уставами, а вот посох был всегда под рукой, особенно в дальних путешествиях. К нему в качестве навершия прикреплялся металлический набалдашник, иногда он заострялся или затачивался в форме полумесяца. Таким образом мирный монашеский посох превращался в грозное оружие. Регулярные упражнения с посохом были введены в монашескую тренировку знаменитым наставником Фуюем в XIV в. Устные предания гласили, будто бы сам Фуюй "мог одним взмахом посоха свалить на землю трех человек, вооруженных мечами", а его подручные монахи "безо всякого труда и без малейшего страха на лице отбивали посохами град стрел". Монастырские хроники с гордостью утверждают, что блестящее умение монахов биться на палках поражало всех заезжих бойцов. Обратимся к более объективной информации - оценке заезжих мастеров. Экспертами в этом вопросе нам послужат люди, чей авторитет можно считать непререкаемым и которые создали собственные системы боя со многими видами оружия, в том числе с копьем и палкой. Это прежде всего "старейшина всех боевых искусств" эпохи Мин, блестящий наставник ушу Юй Даю (1503-1580) и его ученик, человек-легенда генерал Ци Цзигуан. В середине XVI в., т.е. почти через три столетия после смерти Фуюя, сформировалась концепция о том, что базовыми видами тренировки бойцов должны являться кулачный бой (цюаньфа, цюаньшу) и бой с палкой. До того единой стратегии обучения не существовало, все зависело от привычек и особенностей инструкторов - кто начинал обучение с прямого меча, кто отдавал предпочтение копью, кто делал особый упор на использование алебарды. Кулачный бой служил вспомогательным тренировочным средством. Но Юй Даю, Ци Цзигуан и другие светские мастера ушу разработали другую концепцию тренировки. Кратко ее смысл выразил автор "Записок о ведении боя" ("Чэнь лу"), ученик Ци Цзигуана Хэ Лянчэн: "Кулачный бой и техника палки являются основой и истоком боевых искусств". Десятки воинских инструкторов путешествовали по всему Китаю в поисках мастеров боя с палкой. В 1561 г. сам Юй Даю заехал в Шаолиньский монастырь в надежде встретить здесь великих мастеров. Но его постигло жестокое разочарование - к своему удивлению он не обнаружил никаких откровений в монашеском искусстве. В результате Юй Даю констатировал, что умение вести поединки с посохом среди монахов то ли полностью утрачено, то ли его никогда и не было. В своих дневниках великий воин с грустью отмечал: "То - великая ложь о долгой традиции [искусства боя с палкой], истинные поучения в этом предмете уже все утрачены". Показательно, сколь убедительны были легенды о Шаолине уже в то время: Юй Даю никак не мог поверить, что этого искусства вообще могло никогда не быть в монастыре! Юй Даю сам принялся обучать монахов бою с оружием, в том числе с палкой! Руководители монастыря упросили генерала взять с собой двух монахов для постоянного обучения. Юй Даю не стал возражать, и два усэна отправились вместе с его войсками на Юг, где армия генерала вела сражения с японскими пиратами. Три года находились монахи в действующей армии, а вернувшись в Шаолиньсы, обучили около ста человек искусству ведения поединка с длинным оружием, в том числе с палкой " Этот факт опрокидывает устоявшееся мнение о том, что монахи обучали профессиональных воинов и на голову превосходили их в мастерстве. Одновременно это подтверждает нашу мысль: долгое время шаолиньские усэны были скорее старательными учениками у светских, в основном армейских, мастеров, нежели их учителями, а шаолиньское ушу формировалось под решающим влиянием светских и народных школ, но никак не наоборот. Подводя итог, скажем, что долгое время шаолиньское искусство было вполне заурядной, ничем не выделявшейся школой ушу, а слава Шаолиня держалась больше на легендах, чем на реальных фактах. Дабы не быть голословным, приведу еще один любопытный документ, относящийся к светской традиции боевых искусств того же времени. Юй Даю и Ци Цзигуан по результатам своих многочисленных путешествий составили большой список школ боя с палкой. Все школы были разделены на четыре категории в зависимости от их эффективности. В первую категорию попала "палка приморских городов Восточного моря", т.е. тех местностей, где население вело регулярные бои с набегами японских пиратов и бойцы реально представляли, что допустимо, а что неприемлемо в поединке. К первой категории была также причислены "палка поднимающейся змеи" и "палка цзывэй". Вторую категорию составили семейные школы "палка семьи Чжан", "палка с крюком Хэшу", "палка семьи Ню с Западных гор". А вот искусство "шаолиньской палки" попало в последнюю категорию наряду с "палкой уезда Цинтянь", "палкой области Бацзы" и "палкой семьи Сунь". Таким образом, техника "шаолиньской палки" была оценена более чем скромно. Дабы понять, как развивалась шаолиньская техника владения оружием, нам придется перенестись на несколько веков назад, в середину XIV в., период правления монгольской династии Уоань. В то время в Китае началось массовое антимонгольское движение. Наибольшую опасность для юаньского двора представляли отряды, объединенные названием Красных войск. Именно они привели в конечном счете на трон будущего императора китайской династии Мин ("Пресветлая") Чжу Юаньчжана. Пострадал от китайских повстанцев (не от монголов!) и Шаолиньский монастырь, причем набеги Красных войск привели к самому крупному разрушению и разграблению Шаолиньсы за всю его историю. Монастырь практически опустел.. В такое время разрухи и упадка в Шаолинь пришел загадочный монах. Вид его был необычен - "всклокоченные волосыи, непокрытая спина и босой". Согласно хронике "Рассказы с гор Суншань" ("Шо Сун"), пришелец никому не назвал своего имени, ни с кем в разговоры не вступал и даже не присутствовал на коллективных медитациях, принятых в монастыре, предпочитая "индивидуальное созерцание" - даньчань. В течение нескольких лет он занимался хозяйственными делами в монастыре, в основном носил дрова для готовки пищи. Но вот однажды отряд "красных войск" подошел к стенам монастыря. Хроники даже называют точную дату этого события - 26 число третьего месяца 1352 г. Когда повстанцы готовы были ворваться в святую обитель и начали выламывать ворота, загадочный монах схватил в руки горящую палку и начал стремительно вращать ее перед собой, разгоняя врагов. В этот момент он вдруг вырос до десяти чжанов (около 30 м), "стал подобен одиноко стоящей горной вершине" и вскричал громовым голосом: "Я - правитель Кинара!". Повстанцы в ужасе бросились бежать, а монах неожиданно исчез Шаолиньские послушники сочли, что это к ним на помощь снизошел сам бодхисатва Кинара (кит. Цзиньнало). Он считался божественным небесным музыкантом, постоянно меняющим свой облик, но обычно представал перед людьми в виде человека с рогами. Приемы, которые якобы применял Кинара в той памятной схватке, были обобщены в нескольких комплексах боя с шестом, которые стали называться "Огненная палка" и "Шест темной руки". Как ни странно, в основе этой легенды лежит история вполне земного персонажа. Его мирское имя было Сюй Нало и по созвучию он получил монашеское имя Цзиньнало - Кинара. "Хроники Шаолиньского монастыря" подтверждают, что он действительно был ответственным за поддержание огня для готовки пищи. Но помимо этого он блестяще владел многими видами оружия, распространенного в то время. Предпочитал он длинный посох и обучил своей технике многих монахов. За это его и прозвали "первопатриархом шаолиньской палки". Считается, что он ввел в практику монахов десятки коротких комплексов боя с палкой, в том числе "Палка шести взаимосоответствий" (люхэгунь), "Шесть связок ночной раздвоенной палки" (еча люхэ гунь) и многие другие, которые изучаются в Шаолиньсы и по сей день. До сих пор тренировки в бое с шестом проходят в Шаолиньсы перед "Залом Кинары", расположенном в правой части построек. Внутри зала - несколько огромных скульптур, изображающих свирепого Кинару с огненным шестом в руках. Можно проследить, как со временем сравнительно безыскусные, но вполне правдоподобные сюжеты об искусстве "шаолиньской палки" обрастали легендами из китайского фольклора и буддийской мифологии. Например, один из базовых комплексов шаолиньской палки монахам передал не кто иной, как злой дух, владыка тьмы Мара, откуда и пошло название комплекса - "Палка летящего Мары" (фэнма гунь). 30 основных приемов включают в себя удары по корпусу, по ногам, тычки в уязвимые точки. Особенно много атак проводится по коленям противника, чтобы лишить его возможности передвигаться. Уже в ту эпоху в монастыре выработался характерный вид боя с палкой, в арсенале которого отсутствовали сложные вращения палкой, показные и малоэффективные приемы. Безусловно, наибольшее влияние на становление техники "шаолиньской палки" оказало обучение монахов под руководством Юй Даю. Немало знаний об искусстве боя с шестами и копьями почерпнули монахи из трактатов великих мастеров и военачальников Ци Цзигуана и У Шу. В конце династии Мин, в XVII в., появился интересный трактат мастера У Шу "Способы боя с копьем из беседки Записок о грезах" ("Мэнлюйтан цяофа"). Вошедшие в него тексты приписываются то шаолиньским монахам, то тем светским инструкторам, которые преподавали в Шаолине. В любом случае трактат примечателен тем, что рассказывает о реальной технике Шаолиньского монастыря. Искушенный У Шу почерпнул у монаха по имени Хунчуань, которому приписываются тайные шаолиньские методы боя с копьем, восемь "материнских форм". Они рассматривались как "основа" (бэнь) и реализовывались в "шести искусных приемах" (люмяо), т.е. связках, которые считались "проявлением" основы, или ее "функцией", "методом использования" (юн). В дальнейшем процессе тренировок все приемы с копьем должны были сочетать с большим количеством передвижений или перемен позиций и, самое главное, с обманными действиями - "тремя типами хитростей".
Монахи вступают в сражение
   С начала династии Мин, т.е. с XIV в. и в течение почти двух столетий на приморские провинции Китая регулярно совершали опустошительные набеги японские пираты. В 1553 г. организованную борьбу с набегами было приказано возглавить одному из самых талантливых полководцев своего времени Ци Цзигуану (1528-1587). В его подчинении находились части регулярной армии, но их численность была явно недостаточна. И тогда Ци Цзигуан обратил свой взор на местных знатоков ушу, многие из которых руководили отрядами местного ополчения. Назывались они "деревенскими войсками" и занимались в основном тем, что охраняли деревни от разбойников, сопровождали караваны с грузами, поддерживали порядок во время ярмарочной торговли. В XVIII в. эти отряды переросли в более серьезные формирования миньтуаней, которые сохранились до ХХ в. Во времена Ци Цзигуана "деревенские войска" были невелики, каждый отряд включал от пяти до 100 человек. Но собранные воедино, они представляли из себя грозную силу. Он начинает рекрутировать наиболее известных бойцов по всему Китаю. В Хэнани, где находился Северный Шаолиньсы, существовало два больших отряда, взаимосвязанные между собой и насчитывавшие по 2-3 тыс. бойцов. Каждый отряд имел свою "специализацию" в зависимости от того оружия, которым владели его бойцы. Один из хэнаньских отрядов назывался "маохулу" - "бойцы с черными бородами". Его члены, костяк которых составляли угольщики (а отсюда и название), в основном владели коротким оружием и приемами рукопашного боя, поэтому и получили в народе название "Бьющие руки". В провинции Шаньдун, где Ци Цзигуан также набирал себе воинов, деревенские войска использовали в поединках длинные шесты, поэтому носили название "Руки - длинные шесты", а в области Сучжоу прославились бойцы, стреляющие без промаха и поэтому называвшиеся "Руки - стрелы". Особой славой пользовали монашеские войска - сэнбин, состоящие по большей части из бродячих буддийских монахов. По традиции они звались "Шаолиньским воинством", хотя, как утверждают источники, собственно выходцев из Шаолиня в них никогда не было более двух-трех человек. Зачастую к ним примыкал различный бродячий люд, лодочники, угольщики, беглые солдаты. "Шаолиньское воинство" вместе с другими отрядами на территории Хэнани составляло внушительную силу - две-три тысячи бойцов. Впервые монашеское воинство начало фигурировать в рассказах о Шаолине после того, как монахи, по легенде, в начале VII в. помогли вернуть престол императору династии Тан Ли Шиминю. В X-XI вв. был создан специальный отряд из монахов-бойцов - "Отряд почитаемой победы". Одновременно из юношей был сформирован "Отряд чистой победы". Правда, из хроник не очень ясно, для чего могли использоваться эти войска. Вместе с тем хроники рассказывают, что монахи неоднократно оказывали помощь уездным правителям в борьбе с разбойниками. Ци Цзигуан, хорошо зная отношение к шаолиньским монахам, сложившееся в народной среде, обратился к ним с просьбой о помощи. Наставники монашеского воинства выразили согласие, а сам отряд возглавил монах-боец Юэкун, чье имя означало "Месяц в небесной пустоте". С этого момента начинаются многочисленные исторические неясности. Например, трудно сказать, какова была численность этого войска. Средневековый автор Гу Тинлинь в хронике "Записи знаний о каждом дне" ("Жичжи лу") говорит, что за Юэкуном пошло более 30 человек. По другим данным, их было 27, а некоторые авторы свидетельствуют о сотнях, а то и о тысячах монахов! Путаница происходила в основном из-за того, что "шаолиньским бойцом" не возбранялось объявить себя любому, кто присоединялся к "Шаолиньскому воинству". А в "Хрониках борьбы с японскими пиратами" ("Вэй бянь чжи") вообще можно прочитать о шаолиньских монахах, пришедших из провинции Шаньдун, т.е. оттуда, где Шаолиньского монастыря никогда не существовало Нелегко ответить и на вопрос о том, сколько в этом воинстве было собственно шаолиньских монахов. После изучения хроник того времени ответ будет неожиданным. Вероятно, всего лишь два человека: Тяньюань и сам Юэкун. И те сумели поссориться между собой, поспорив, кто же из них является "истинным" последователем шаолиньского искусства и соответственно должен возглавлять отряд. Тяньюань недвусмысленно обвинил Юэкуна в самозванстве, заявив: "Я являюсь истинным шаолиньским монахом. А ты откуда явился? Может быть ты хочешь стать выше меня?!. Но так или иначе, "монашеское" воинство, вооруженное исключительно железными монашескими посохами длиной более двух метров и весом около 15 кг, было сформировано. Оно участвовало более чем в ста сражениях с японцами. Владение таким оружием не оставляло сомнений в физической силе монахов и развеивало миф о том, что буддийский монах был человеком маломощным, занимающимся в основном духовными поисками. Монахи-бойцы поразили в сражениях с японцами даже бывалых профессиональных воинов. Сохраняя полное спокойствие и даже не меняясь в лице, они вступали в сражение сразу с несколькими противниками. Однажды во время боя к Юэкуну подскочил, пританцовывая и вращая два меча, могучий японец. Монах в этот момент сидел, не двигаясь, погрузившись в созерцание. В тот миг, когда меч уже был занесен над его головой, Юэкун стремительно взвился в воздух и сверху ударил нападающего железным посохом, размозжив ему голову Монахи участвовали более чем в ста сражениях с японцами. Рассказывают, как в одном из боев на поле появился огромного роста японец, одетый в ярко красные одежды, который вращал перед собой меч с такой яростью, что никто из китайцев не решался к нему подойти. Лишь монах Чжиюань бросил ему вызов. Все замерли в ожидании исхода поединка двух мастеров. Монах избрал хитрую тактику, он прыгал по разные стороны от японца, не давая нанести ему прицельный удар. Внезапно Чжиюань резко опустил свой посох на руку японца и раздробил ему конечность. Отряд японцев, видя поражение своего лидера, бросился бежать, за ним погнались четыре монаха. Прижав противника к стене дома и крутя над головой посохи, монахи кричали: "Бандиты! Скоро вы встретитесь со своей смертью!". Но тут из-за стены выскочил многочисленные японцы, как оказалось, это была засада. Четыре монаха пали в неравном бою. Эти четыре усэна были одной из немногих потерь монашеского воинства, а имена смелой четверки - Цзысина, Цяньтана, Ифэна и Чжиюаня сегодня выбиты на одной из мемориальных стел в Лесу пагод перед Шаолиньским монастырем. Погиб и руководитель шаолиньских бойцов Юэкун. Враги, зная о том влиянии, которое он оказывает на бойцов, устроили ему засаду. В одной из хижин они положили связанную женщину, которая начала громко звать на помощь. Юэкун, услышав крики, вбежал в дом. Японцы, притаившиеся в одной из комнат, набросились на монаха и зарубили его. Вскоре армия Ци Цзигуана очистила от японских пиратов приморские провинции Чжэцзян, Гуандун и Фуцзянь. После этого легенды о Шаолине как "обители боевых искусств" стали особенно яркими и многочисленными. В "Уездных хрониках области Нинбо" (1553) мы читаем, что Шаолиньсы "своими бойцами прославился по всей Поднебесной". С той поры эта фраза сопровождает любое описание знаменитого монастыря.
http://www.wushu.ru/?q=node/view/12